Лента новостей
ЗОЯ КОСМОДЕМЬЯНСКАЯ
В белоснежных полях под Москвой
Среди части российского общества бытует миф о том, что если бы СССР без боя сдался гитлеровцам, как это планировали троцкисты и бухаринцы, то гражданское население получило бы от «нового порядка» лишь плюсы в виде восстановления «крепкого» кулацкого хозяйства, возвращения церковных устоев и рачительного отношения к частной собственности. Ели бы сосиски, пили вкусное баварское пиво и в ус не дули.
В действительности нацисты планировали сделать завоеванные территории сырьевой и продовольственной базой Третьего рейха, а их население – дешевой рабочей силой. Это четко отражено в плане колонизации и германизации восточных территорий «Ост», который разрабатывался на основе расовой доктрины под личным руководством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, который не раз говорил, что что целью операции «Барбаросса» является уничтожение славянского населения на 30 милллионов. Сам Гитлер по этому поводу заявлял: «Местные жители? Нам придется заняться их фильтровкой. Деструктивных евреев мы уберем вообще. Впечатление о белорусской территории у меня пока лучше, чем об украинской. В русские города мы не пойдем, они должны полностью вымереть. <...> Есть только одна задача: проведение онемечивания посредством завоза немцев, а прежних жителей надо рассматривать как индейцев». А что произошло с индейцами, мы знаем.
Древний русский город Смоленск был захвачен фашистами уже 16 июля 1941 года после того, как в первые дни войны практически без боя развалился Западный фронт — судя по всему, по предварительному сговору части командного состава РККА с гитлеровцами. Осенью 1941 года оккупанты пригнали из Вязьмы в Смоленск партию военнопленных. Многие из них от побоев и истощения не в состоянии были держаться на ногах. На Большой Советской улице около знаменитого Успенского собора фашистские мерзавцы открыли по военнопленным беспорядочную стрельбу. Пленные пытались бежать, но немцы и полицаи настигали их. Так было расстреляно около 5 тысяч советских граждан, кровь которых текла ручьями по улицам в Днепр. Трупы расстрелянных несколько дней лежали на улицах…
Всего за 26 месяцев оккупации в Смоленске было замучено, заживо закопано и расстреляно свыше 135 тыс. человек. Из 8 тыс. домов оккупанты разрушили и сожгли более 7 тыс. домов. Для сравнения, до войны в Смоленске было репрессировано 29 тыс. человек, включая раскулаченных и выселенных (по данным проф. Евгения Кидина). В Минске оккупанты казнили 400 тыс. человек, а всего на оккупированных территориях было целенаправленно уничтожено 10,5 миллионов человек (по данным комиссии академика Бурденко). Можно только догадываться, что ожидало советских людей, если бы Красная Армия не переломила ход войны и не изгнала оккупантов и их приспешников с нашей земли.
К концу сентября 1941 года немецкие войска достигли значительных успехов на ленинградском и киевском направлениях, преодолели сопротивление сил Красной Армии в Смоленском сражении. В течение 30 сентября - 2 октября на различных участках Брянского, Западного и Резервного фронтов, оборонявших московское направление, немецко-фашистские войска нанесли ряд ударов и прорвали нашу оборону. Прорыв германских танковых клиньев обнажил поразительную истину: дорога на Москву противнику была открыта.
В момент предельного напряжения сил под Москвой был издан Приказ ВГК № 0428:
……………………………..П Р И К А З
……Ставки Верховного Главного Командования № 0428
………………………Москва, 17 ноября 1941 г.
Опыт последнего месяца войны показал, что германская армия плохо приспособлена к войне в зимних условиях, не имеет теплого одеяния и, испытывая огромные трудности от наступивших морозов, ютится в прифронтовой полосе в населенных пунктах. Самонадеянный до наглости противник собирался зимовать в теплых домах Москвы и Ленинграда, но этому воспрепятствовали действия наших войск. На обширных участках фронта немецкие войска, встретив упорное сопротивление наших частей, вынужденно перешли к обороне и расположились в населенных пунктах вдоль дорог на 20 - 30 км по обе их стороны. Немецкие солдаты живут, как правило, в городах, в местечках, в деревнях, в крестьянских избах, сараях, ригах, банях близ фронта, а штабы германских частей размещаются в более крупных населенных пунктах и городах, прячутся в подвальных помещениях, используя их в качестве укрытия от нашей авиации и артиллерии. Советское население этих пунктов обычно выселяют и выбрасывают вон немецкие захватчики.
Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом - такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии.
Ставка Верховного Главнокомандования ПРИКАЗЫВАЕТ:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40 - 60 км в глубину от переднего края и на 20 - 30 км вправо и влево от дорог.
Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.
2. В каждом полку создать команды охотников по 20 - 30 человек каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника. В команды охотников подбирать наиболее отважных и крепких в политико-моральном отношении бойцов, командиров и политработников, тщательно разъясняя им задачи и значение этого мероприятия для разгрома германской армии. Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде.
3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать. В первую очередь для этой цели использовать выделенные в полках команды охотников.
4. Военным Советам фронтов и отдельных армий систематически проверять как выполняются задания по уничтожению населенных пунктов в указанном выше радиусе от линии фронта. Ставке через каждые 3 дня отдельной сводкой доносить сколько и какие населенные пункты уничтожены за прошедшие дни и какими средствами достигнуты эти результаты.
Ставка Верховного Главнокомандования
(ЦАМО, ф. 208, оп. 2524, д. 1, л. 257-258)
Артур Карлович Спрогис был человеком-легендой советской диверсионной разведки. В свои 14 лет, в 1918 году, он стал разведчиком партизанского отряда, в 26 лет — уже начальником диверсионно-разведывательной школы. В 32 года был отправлен военным советником в Испанию, где действовал под именем майора Артуро, прославившись взрывом порохового завода франкистов. Спрогис стал героем романа «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя — тот упросил Спрогиса взять его с собой в тыл врага и отразил впечатления от этого рейда в своем знаменитом романе.
В 1941 году майор Спрогис стал начальником войсковой части номер 9903 – одной из самых сверхсекретных в Красной армии. Здесь за несколько дней из 18-летних юношей и девушек готовили диверсантов. Артур Карлович учил молодежь, как правильно спать в снегу, как минировать дороги, как ориентироваться на местности… Среди его учеников – несколько Героев Советского Союза, в том числе и первая женщина, удостоенная этого высокого звания в годы Великой Отечественной войны (посмертно) — Зоя Космодемьянская.
31 октября 1941 года Зоя, ученица 10-го класса 201-й московской школы (в районе станции метро «Войковская») с рекомендациями от Октябрьского райкома ВЛКСМ в числе других явилась к месту сбора в кинотеатре «Колизей». Отбор среди молодежи столицы проводили Разведуправление Генерального штаба Красной Армии и ЦК комсомола. Учеба ее проходила в штатном подразделении в/ч 9903, которая в 1941-1943 гг. выполняла роль 3-го (диверсионного) отделения разведотдела штаба Западного фронта. Разведшкола располагалась в Кунцево, а в Жаворонках находилась база по переброске отрядов в тыл противника. Перед уходом за линию фронта диверсант получал стандартный набор: наган, бутылку водки и три бутылки с горючей смесью «КС» (состоявшей из бензина, керосина и лигроина и воспламенявшейся с помощью запала из серной кислоты, бертолетовой соли и сахарной пудры).
Из воспоминаний Артура Карловича Спрогиса видно, что немецкий узел связи в деревне Петрищево не был у Зои первым заданием. В начале ноября 1941 года она отличилась: заприметив на обочине лесной дороги металлический трос, Зоя предложила, дождавшись сумерек, натянуть его поперек проезжей части. В результате без лишнего шума был ликвидирован вражеский мотоциклист, в сумке которого разведчики обнаружили ценные штабные документы, включая топографические карты.
На свое второе задание Зоя отправилась в ночь с 21 на 22 ноября 1941 года, в самый напряженный момент обороны, после выхода Приказа № 0428. Ее вместе с Верой Волошиной включили в состав специальной диверсионно-разведывательной группы, возглавляемой 18-летним Павлом Проворовым, которая перешла линию фронта совместно с другой группой 19-летнего Бориса Крайнова. Уже на оккупированной территории в глубине леса они напоролись на вражескую засаду. Кто-то погиб, кто-то, под огнем противника повернул назад. Зоя Космодемьянская, комсорг разведшколы Василий Клубков и Борис Крайнов остались втроем. Они продолжили движение по маршруту, определенному для разведгруппы Крайнова, и в ночь с 27 на 28 ноября достигли деревни Петрищево Рузского района Московской области, где, помимо других военных объектов гитлеровцев, предстояло уничтожить и тщательно замаскированный под конюшню полевой узел радиотехнической разведки.
В 2 часа ночи Борис Крайнов, Василий Клубков и Зоя Космодемьянская подожгли три дома (жителей Кареловой, Солнцева и Смирнова), при этом у немцев погибло 20 лошадей. Известно, что Крайнов не дождался Зои и Клубкова в условленном месте встречи и ушёл, благополучно вернувшись к своим. Клубков был схвачен немцами. Зоя, оставшись одна, решила продолжить поджоги. Однако немцы собрали сход местных жителей, на котором приказали им охранять дома.
В газете «Правда» от 27 января 1942 года был напечатан очерк Петра Александровича Лидова «Таня». Рядом была опубликована фотография: изувеченное женское тело с веревкой на шее. «В первых числах декабря 1941 года в Петрищеве, близ города Вереи, — писал Пётр Лидов, — немцы казнили 18-летнюю комсомолку-москвичку, назвавшую себя Татьяной... Она умерла во вражеском плену на фашистской дыбе, ни единым звуком не выдав своих страданий, не выдав своих товарищей. Она приняла мученическую смерть как героиня, как дочь великого народа, который никому и никогда не сломить! Память о ней да живет вечно!»
В «Акте опознания трупа» от 4 февраля 1942 года, проведённого комиссией в составе представителей ВЛКСМ, офицеров Красной Армии, представителя РК ВКП(б), сельсовета и жителей села установлено, что комсомолка Космодемьянская З.А. перед казнью произнесла слова призыва: «Граждане! Не стойте, не смотрите. Надо помогать воевать Красной Армии, а за мою смерть наши товарищи отомстят немецким фашистам. Советский Союз непобедим и не будет побеждён». Обращаясь к немецким солдатам, Зоя Космодемьянская сказала: «Немецкие солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен. Сколько нас ни вешайте, но всех не перевешаете, нас 170 миллионов». Когда её вешали, Зоя выкрикнула: «Мне не страшно умирать, товарищи. Это — счастье умереть за Великого товарища Сталина!», «Прощайте, товарищи! Боритесь, и не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придет!»
Вся страна узнала настоящее имя убитой фашистами девушки из очерка Петра Лидова «Кто была Таня» 18 февраля 1942 года: Зоя Анатольевна Космодемьянская, ученица 10-го класса 201-ой школы Октябрьского района г. Москвы. Ее узнали школьные друзья по фотографии, сопровождавшей первый очерк Петра Лидова.
А еще спустя некоторое время в редакцию «Правды» принесли фотографии, найденные в кармане убитого немца. На пяти снимках были запечатлены моменты казни Зои Космодемьянской. Тогда же появился очередной очерк Петра Лидова, посвященный подвигу Зои Космодемьянской, под заголовком «5 фотографий».
Однако в начале 1990-х годов обществу было предложено несколько новых версий гибели легендарной диверсантки. В сентябре 1991 года в разгар антисоветской истерии газета «Аргументы и факты» опубликовала «Уточнения к канонической версии» гибели Зои Космодемьянской. Писатель Александр Жовтис со слов покойного на тот момент писателя Николая Ивановича Анова (Иванова) утверждал, что немцев в деревне не было, а «трагедия в подмосковной деревушке явилась результатом того, что… мальчиков и девочек, видимо, ориентировали на осуществление тактики "выжженной земли"». Писатель Жовтис даже не удосужился взглянуть на фотографии казни Зои, на которых стоят толпы немцев в форме и без ремней, только что проснувшиеся и выползшие из теплых домов.
Даже проживающий в Германии писатель-власовец и бывший диссидент Владимир Батшев вынужден признать наличие немцев в деревне, что, однако, не оправдывает всей его гнусной лжи: «…повешенная немцами психически больная школьница Зоя Космодемьянская, которую трусливые мужчины из чекистской банды Судоплатова послали совершить поджог в ОККУПИРОВАННОМ селе; “бросившийся на амбразуру” боец штрафного батальона, уголовник Александр Матросов, юношеская организация “Молодая гвардия” в Краснодоне, свирепо разгромленная немцами за …хищения, воровство и прочую уголовщину. Во всех официальных легендах лейтмотивом была героическая смерть “за Родину, за Сталина” (Матросов бросился на пулемет именно с этим возгласом, Зоя крикнула с помоста: “Сталин с нами, Сталин придет! и т. д.). Но особенно подозрительной — причем, с самого начала — была легенда Кривицкого о “двадцати восьми”…»
Еще одну гипотезу выдвинула Елена Сенявская, аспирантка Института Российской истории РАН. По ее словам, еще 29 ноября 1967 года корреспондентка «Московского комсомольца» Л. Белая опубликовала материал о судьбе партизанки-разведчицы Лили Азолиной, в котором рассказывалось о том, что соседи прятали газету с очерком Петра Лидова и фотографией повешенной партизанки от мамы Лили, так как лицо погибшей «было страшно похоже на Лилино». В конце концов, Валентина Викторовна Азолина будто бы узнала на снимке в газете свою дочь…
Между Еленой Сенявской, ставшей к концу 1990-х уже доктором исторических наук, и обозревателем газеты «Правда» Виктором Кожемяко развернулась дискуссия. Было решено провести судебно-портретную экспертизу. Официальная просьба была направлена в Научно-исследовательский институт судебных экспертиз Министерства юстиции Российской Федерации. Экспертиза окончательно и неопровержимо подтвердила, что Зоя - это все-таки Зоя.
В 1999 году Владиславом Монаховым в «Парламентской газете» были опубликованы неизвестные заметки из записных книжек Петра Александровича Лидова. Журналисту их передала супруга военного корреспондента Галина Яковлевна Лидова, которая после гибели мужа на фронте еще много лет работала в отделе иллюстраций «Правды». В середине января 1942 года Лидов ездил по Подмосковью, собирая материалы для своих очерков. Однажды с коллегой из «Комсомолки» он остановился на ночлег в полусожженной избушке в селе Пушкино. Там он впервые и услышал рассказ о страшной смерти девушки-партизанки, которую «вешали, а она речь говорила». Той же ночью Пётр Лидов и военкор «Комсомольской правды» Сергей Любимов пешком отправились в Петрищево. Тогда и появилась в блокноте Лидова запись: «Ей 18, зовут Таня...» Всего же над раскрытием обстоятельств дела и установлением личности партизанки военкору пришлось работать больше месяца, непрерывно и напряженно. «Утром в 8-9 ч. пришли Солнцева, Смирнова и другие погорельцы, — записано в блокноте военкора со слов жительницы деревни Петрищево Прасковьи Яковлевны. — Смирнова пыталась ударить девушку, но я встала между ней и Таней и не дала бить — выгнала! Тогда немецкий солдат взял меня за шиворот и вытолкал в чулан. Через несколько минут они вернулись. Смирнова на ходу взяла чугун с помоями, бросила в партизанку, и чугун разбился. Когда я снова вошла в горницу, то увидела, что Таня вся облита помоями... Тут вошли офицеры для допроса».
«Полдень 29 ноября 1941 года, — писал далее Лидов. — Конные с саблями окружили построенный утром эшафот. Жителей согнали человек двадцать, они плакали. На грудь Тани повесили доску с надписью по-русски: "Поджигатель домов". Она обернулась к жителям: "Эй, товарищи!.. - Офицер замахнулся, она отвела плечом его руку. - Что смотрите невесело?.. Бейте фашистов, жгите, травите! За мою смерть отомстят!.." Она продолжала говорить, а петля затягивалась на ее девичьей шее...» При этом Смирнова умудрилась ударить Зою палкой по ногам.
По решению трибунала в 1942 году А.В. Смирнова и Ф.В. Солнцева были расстреляны как изменницы Родины.
Тело Космодемьянской провисело на виселице около месяца, неоднократно подвергаясь надругательствам со стороны проходивших через деревню немецких солдат. Под Новый 1942 год пьяные немцы сорвали с повешенной одежду и в очередной раз надругались над телом, исколов его ножами и отрезав грудь. На следующий день немцы отдали распоряжение убрать виселицу, и тело было похоронено местными жителями за околицей деревни.
Фронт продвигался все дальше на Запад. Но Пётр Лидов не оставлял журналистское расследование петрищевской трагедии, по крупицам собирая все новые факты. Вот выписки из показаний плененного унтер-офицера Бауерляйна: «Наш батальон в ту ноябрьскую ночь 41-го отошел с передовой в деревню Петрищево. Мы были рады отдыху и вскоре ввалились в избу. В небольшой комнате было тесно, и русскую семью выставили на улицу. Только вздремнули, как караул поднял тревогу. Четыре дома вокруг нас пылали! Наша изба наполнилась солдатами, оставшимися без крова...» Далее из показаний пленного следует, что наутро для охраны от нападения партизан несколько крестьян назначили сторожами. Среди них оказался и Семен Свиридов.
«Сегодня в трибунале войск НКВД Московского военного округа читал "дело Свиридова", предавшего Таню и приговоренного к расстрелу. О том, что он участвовал в поимке Тани, мне говорили в Петрищево еще в январе 1942 года, — отмечает в своем дневнике Лидов. — Я был у него, и он вел себя подозрительно...»
Позже подозрения Петра Лидова подтвердило следствие. На допросе Свиридов рассказал, что, обходя ночным дозором окраину деревни, заметил: из стога сена торчат подошвы чьих-то сапог — и кликнул солдат. Подследственный уверял, что в стогу прятались два партизана. Одного из них казнили (это была Зоя Космодемьянская), а о судьбе второго — Василия Клубкова — не было известно ничего до того момента, как 2 февраля 2000 года в «Известиях» были опубликованы ранее засекреченные материалы из Центрального архива ФСБ.
Согласно этим материалам, Василий Клубков «нашелся» в конце февраля 1942 года. Его случайно встретил бывший коллега по работе в разведотделе Западного фронта кадровый разведчик Абрамов, проходивший службу в части № 9903. Клубков заявил, что после того, как он выполнил задание за линией фронта, ему чудом удалось бежать из немецкого плена и добраться до своих.
На следующий день Клубков предстал пред глазами своего бывшего начальника подполковника Спрогиса, который первым делом отправил вновь прибывшего к начальнику Особого отдела капитану Силиванову. В рассекреченном уголовном деле № Н-16440 по обвинению Василия Клубкова в предательстве последний показал, что в середине ноября в разведшколу, расположенную недалеко от Кунцево, поступил приказ сжечь деревни, в которых расквартировались немцы. Создали два подразделения, каждое по десять человек. Но у деревни Петрищево 22 ноября оказались только трое – Космодемьянская, Клубков и более опытный Борис Крайнов. Решили, что Зоя должна поджечь дома в южной части деревни, там квартировали немцы; Клубков — в северной, а командир — в центре, где находился немецкий штаб. После выполнения задания все должны были собраться на том же месте и уже потом возвращаться домой.
Крайнов действовал профессионально, и его дома загорелись первыми, потом вспыхнули те, что располагались в южной части, в северной не загорелись. Крайнов прождал товарищей почти весь следующий день, но они так и не вернулись.
Из протокола допроса Бориса Крайнова: «О задержании Космодемьянской мне стало известно только 15 января, то есть после освобождения деревни Петрищево, когда нашими частями было обнаружено ее тело. Потом мы виделись с Клубковым — он сказал, что в деревне встретил немцев и ничего не успел сделать. Пошел обратно на место встречи, и его захватили в плен, откуда он бежал. Меня тогда уже удивило, что сам он о Зое не спрашивал».
Из протокола допроса Василия Клубкова: «Когда я подходил к зданиям, которые должен был поджечь, то видел, что участки Космодемьянской и Крайнова загорелись. Подойдя к дому, я разбил бутылку зажигательной смеси и бросил ее, но она не загорелась. В это время я увидел невдалеке от себя двух немецких часовых и решил убежать в лес, расположенный в 300 метрах от деревни. Как только я прибежал в лес, на меня навалились два немецких солдата и сдали немецкому офицеру. Он наставил на меня револьвер и потребовал, чтобы я выдал, кто вместе со мной прибыл поджигать деревню. Я рассказал, что нас всего пришло трое, назвал имена Крайнова и Космодемьянской. Офицер немедленно отдал какое-то приказание и через какое-то время привели Зою».
Вопрос: Какие еще показания вы дали офицеру до тех пор, пока привели Космодемьянскую?
Ответ: Далее я показал офицеру, что я послан разведотделом Запфронта, расположенным около ст. Кунцево. Рассказал, что наша часть при разведотделе насчитывает человек 400 разведчиков и что она готовит и перебрасывает в тыл к немцам диверсионные группы по 5 - 10 человек… Называл своего командира и командира групп по фамилиям, которые знал.
Вопрос: Что спрашивал офицер у Космодемьянской и какие она дала показания?
Ответ: Как только привели Зою Космодемьянскую, офицер спросил, кто она и зачем прибыла в дер. Петрищево? Зоя отвечать на вопросы отказывалась, офицер избил ее. Космодемьянская ответила, что она деревню не поджигала.
Вопрос: К вам офицер обращался за помощью в получении признания от Космодемьянской?
Ответ: После этого офицер обратился ко мне, и я уличил Космодемьянскую, что она пришла вместе со мной и подожгла южную окраину деревни. Я показал офицеру, что это действительно Космодемьянская Зоя, которая вместе со мной прибыла в деревню для выполнения диверсионных актов. Однако Зоя заявила, что она меня не знает. Космодемьянская после этого на вопросы офицера не отвечала. Видя, что Зоя молчит, три офицера раздели ее догола и в течение 2-3 часов сильно избивали ее резиновыми палками, добиваясь показаний. Космодемьянская заявила офицерам: «Убейте меня, я вам ничего не расскажу». Больше ее не видел. Несмотря на то, что я Космодемьянскую выдал, и избиения немецкими офицерами, все же она им ничего о себе и о Красной Армии не рассказала...
Вопрос: Как дальше с вами поступили немцы?
Ответ: Когда Зою Космодемьянскую без сознания вынесли из помещения штаба, то мне офицер сказал: «А вы теперь будете работать в пользу немецкой разведки, все равно вы своей родине изменили, мы вас подучим и пошлем в тыл советских войск». На предложение офицера работать в пользу немецкой разведки я изъявил свое согласие.... Я должен был направиться в свою часть N 9903 и рассказать: сбежал из плена, добиться обратного зачисления бойцом этой части... После перехода линии фронта в тыл немцев, я должен был сразу же из отряда уйти и сообщить ближайшей немецкой части о местонахождении и численности отряда. После этого просить доставить меня в местечко Красный Бор, в штаб фронта, к начальнику школы Курту... Об обстоятельствах пленения должен был соврать, заявив, что Космодемьянскую я не видел.
В заключение «Известия» приводят выдержки из Приговора N 389:
«... Именем Союза Советских Социалистических Республик 1942 г. апреля 3 дня Военный трибунал Западного фронта в закрытом судебном заседании... рассмотрел дело по обвинению быв. красноармейца войсковой части 9903 — Клубкова Василия Андреевича, 1923 года рождения... в преступлении, предусмотренном ст. 58-1 п. "б" УК РСФСР (воинская измена Родине) Приговорил: Клубкова Василия Андреевича... к высшей мере уголовного наказания — расстрелу, без конфискации имущества за отсутствием такового. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит...»
Приговор был приведен в исполнение 16 апреля 1942 года.
Не ушли от возмездия и немецкие палачи из состава 332-го немецкого пехотного полка 197-й Рейнско-Гессенской пехотной дивизии: и те, что били и пытали Зою, и те, что гоняли ее по снегу босиком, и те, кто надевал петлю на шею и фотографировал казнь юной партизанки для семейного альбома в уютном Гессене или Рейнланде. Нужно сказать, что такие казни под Москвой в те дни носили массовый характер. В тот же день, 29 ноября 1941 года, в другом подмосковном селе была повешена входившая в состав той же разведгруппы, что и Зоя, Вера Волошина – до разведшколы студентка института физкультуры, послужившая моделью для статуи «Девушка с веслом», установленной у главного входа ЦПКиО в окружении фонтанов. Южнее Москвы фашистские изверги сняли скальп с раненой Зинаиды Гридневой. Мать, найдя среди трупов полуживую, изувеченную дочь, сошла с ума («Советский физик», №4 (29) 2002).
Поэтому Сталин, узнав о казни Зои Космодемьянской (в частности, это было упомянуто в фильме «Битва за Москву»), приказал солдат и офицеров 332-го пехотного полка вермахта в плен не брать.
………………………РАСПОРЯЖЕНИЕ
начальника ГУПВИ МВД СССР министрам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам управлений МВД краев и областей, начальникам оперативных отделений лагерей для военнопленных об организации оперативной работы по выявлению причастного к злодеяниям в районе г. Вереи личного состава 332-го немецкого пехотного полка
……………………№ 52/4757, 8 мая 1948 г.
Оперативным отделом УПВИ МВД по Московской области ведется следствие по делу организатора массовых зверств и злодеяний военнопленного генерала Беге Эренфрида, который с февраля 1942 г. до февраля 1943 г. командовал 197-й пехотной немецкой дивизией. В процессе следствия установлено, что личным составом 332-го пехотного полка этой дивизии в декабре 1941 г. в с. Петрищево Верейского района Московской обл. была зверски замучена и повешена комсомолка-партизанка Зоя Космодемьянская. В соответствии с тем, что зверскую расправу над Зоей Космодемьянской произвел личный состав 332-го полка 197-й пехотной немецкой дивизии, прошу:
1. Дать задание выявить официальным и агентурным путем лиц, находившихся в 1941 г. в составе 332-го полка в районе г. Вереи Московской обл.
2. Допросить таких лиц и взять их в активную агентурно-следственную разработку с целью установления, что им известно о повешении Зои Космодемьянской и кто являлся организатором и исполнителем этой зверской расправы.
Не исключаю, что среди военнопленных из состава этого полка находятся разыскиваемые нами преступники. О результатах Ваших мероприятий прошу незамедлительно информировать Оперуправление ГУПВИ МВД СССР.
Заместитель начальника ГУПВИ МВД СССР
генерал-лейтенант Амаяк Кобулов
(Источник: Русский архив: Великая Отечественная, т.24 - 13(3). Москва: ТЕРРА 2002, с.322-323, со ссылкой на: Архив ИЦ УВД Волгоградской обл. Ф.6. Оп.1. Д.343. Л.118)
Ненамного пережил Зою ее главный палач, подполковник Рюдерер, командир 332-го полка 197-й дивизии вермахта... Вот что писал корреспондент газеты Калининского фронта «Вперед на врага» майор Долин 5 октября 1943 года: «Несколько месяцев назад 332-й немецкий пехотный волк, солдаты и офицеры которого зверски замучили Зою, был отмечен на одном участке нашего фронта. Узнав, что перед ними стоит полк палача Рюдерера, казнившего Зою Космодемьянскую, бойцы поклялись не оставить в живых ни одного солдата из этого проклятого полка. В боях под Вердином (Смоленской области – А.В.) немецкий 332-й пехотный полк был окончательно разгромлен. Сотни гитлеровских трупов остались в развороченных дзотах и траншеях. Когда у пленного унтер-офицера полка спросили, что он знает о казни юной партизанки, тот, дрожа от страха, залопотал:
— Это не я сделал, не я, это Рюдерер, Рюдерер…
Захваченный на днях в плен другой солдат заявил, что в полку из тех, кто был под Москвой, спаслось всего несколько человек. Добрая половина всех солдат полегла у Вердина...»
Окончательный разгром 197-я дивизия вермахта потерпела в ходе операции «Багратион» при освобождении Белоруссии. В ходе наступления наших войск Гитлер потерял тридцать командиров корпусов и дивизий, из них девять были убиты, двадцать взяты в плен, один застрелился, а тридцать первый - командир 197-й пехотной дивизии полковник Хане - в июле 1944-го пропал без вести в партизанском районе где-то у Борисова.
Как писала в «Повести о Зое и Шуре» Любовь Тимофеевна Космодемьянская, «ее убийцы – ничто перед нею. С нею – все высокое, прекрасное, святое, все человеческое, вся правда и чистота мира. Это не умирает, не может умереть. А они – в них нет ничего человеческого. Они не люди. Они даже не звери – они фашисты. Они заживо мертвы. Сегодня, завтра, через тысячу лет их имена, самые их могилы будут ненавистны и омерзительны людям».
В белоснежных полях под Москвой
Среди части российского общества бытует миф о том, что если бы СССР без боя сдался гитлеровцам, как это планировали троцкисты и бухаринцы, то гражданское население получило бы от «нового порядка» лишь плюсы в виде восстановления «крепкого» кулацкого хозяйства, возвращения церковных устоев и рачительного отношения к частной собственности. Ели бы сосиски, пили вкусное баварское пиво и в ус не дули.
В действительности нацисты планировали сделать завоеванные территории сырьевой и продовольственной базой Третьего рейха, а их население – дешевой рабочей силой. Это четко отражено в плане колонизации и германизации восточных территорий «Ост», который разрабатывался на основе расовой доктрины под личным руководством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, который не раз говорил, что что целью операции «Барбаросса» является уничтожение славянского населения на 30 милллионов. Сам Гитлер по этому поводу заявлял: «Местные жители? Нам придется заняться их фильтровкой. Деструктивных евреев мы уберем вообще. Впечатление о белорусской территории у меня пока лучше, чем об украинской. В русские города мы не пойдем, они должны полностью вымереть. <...> Есть только одна задача: проведение онемечивания посредством завоза немцев, а прежних жителей надо рассматривать как индейцев». А что произошло с индейцами, мы знаем.
Древний русский город Смоленск был захвачен фашистами уже 16 июля 1941 года после того, как в первые дни войны практически без боя развалился Западный фронт — судя по всему, по предварительному сговору части командного состава РККА с гитлеровцами. Осенью 1941 года оккупанты пригнали из Вязьмы в Смоленск партию военнопленных. Многие из них от побоев и истощения не в состоянии были держаться на ногах. На Большой Советской улице около знаменитого Успенского собора фашистские мерзавцы открыли по военнопленным беспорядочную стрельбу. Пленные пытались бежать, но немцы и полицаи настигали их. Так было расстреляно около 5 тысяч советских граждан, кровь которых текла ручьями по улицам в Днепр. Трупы расстрелянных несколько дней лежали на улицах…
Всего за 26 месяцев оккупации в Смоленске было замучено, заживо закопано и расстреляно свыше 135 тыс. человек. Из 8 тыс. домов оккупанты разрушили и сожгли более 7 тыс. домов. Для сравнения, до войны в Смоленске было репрессировано 29 тыс. человек, включая раскулаченных и выселенных (по данным проф. Евгения Кидина). В Минске оккупанты казнили 400 тыс. человек, а всего на оккупированных территориях было целенаправленно уничтожено 10,5 миллионов человек (по данным комиссии академика Бурденко). Можно только догадываться, что ожидало советских людей, если бы Красная Армия не переломила ход войны и не изгнала оккупантов и их приспешников с нашей земли.
К концу сентября 1941 года немецкие войска достигли значительных успехов на ленинградском и киевском направлениях, преодолели сопротивление сил Красной Армии в Смоленском сражении. В течение 30 сентября - 2 октября на различных участках Брянского, Западного и Резервного фронтов, оборонявших московское направление, немецко-фашистские войска нанесли ряд ударов и прорвали нашу оборону. Прорыв германских танковых клиньев обнажил поразительную истину: дорога на Москву противнику была открыта.
В момент предельного напряжения сил под Москвой был издан Приказ ВГК № 0428:
……………………………..П Р И К А З
……Ставки Верховного Главного Командования № 0428
………………………Москва, 17 ноября 1941 г.
Опыт последнего месяца войны показал, что германская армия плохо приспособлена к войне в зимних условиях, не имеет теплого одеяния и, испытывая огромные трудности от наступивших морозов, ютится в прифронтовой полосе в населенных пунктах. Самонадеянный до наглости противник собирался зимовать в теплых домах Москвы и Ленинграда, но этому воспрепятствовали действия наших войск. На обширных участках фронта немецкие войска, встретив упорное сопротивление наших частей, вынужденно перешли к обороне и расположились в населенных пунктах вдоль дорог на 20 - 30 км по обе их стороны. Немецкие солдаты живут, как правило, в городах, в местечках, в деревнях, в крестьянских избах, сараях, ригах, банях близ фронта, а штабы германских частей размещаются в более крупных населенных пунктах и городах, прячутся в подвальных помещениях, используя их в качестве укрытия от нашей авиации и артиллерии. Советское население этих пунктов обычно выселяют и выбрасывают вон немецкие захватчики.
Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом - такова неотложная задача, от решения которой во многом зависит ускорение разгрома врага и разложение его армии.
Ставка Верховного Главнокомандования ПРИКАЗЫВАЕТ:
1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40 - 60 км в глубину от переднего края и на 20 - 30 км вправо и влево от дорог.
Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь, команды разведчиков, лыжников и партизанские диверсионные группы, снабженные бутылками с зажигательной смесью, гранатами и подрывными средствами.
2. В каждом полку создать команды охотников по 20 - 30 человек каждая для взрыва и сжигания населенных пунктов, в которых располагаются войска противника. В команды охотников подбирать наиболее отважных и крепких в политико-моральном отношении бойцов, командиров и политработников, тщательно разъясняя им задачи и значение этого мероприятия для разгрома германской армии. Выдающихся смельчаков за отважные действия по уничтожению населенных пунктов, в которых расположены немецкие войска, представлять к правительственной награде.
3. При вынужденном отходе наших частей на том или другом участке уводить с собой советское население и обязательно уничтожать все без исключения населенные пункты, чтобы противник не мог их использовать. В первую очередь для этой цели использовать выделенные в полках команды охотников.
4. Военным Советам фронтов и отдельных армий систематически проверять как выполняются задания по уничтожению населенных пунктов в указанном выше радиусе от линии фронта. Ставке через каждые 3 дня отдельной сводкой доносить сколько и какие населенные пункты уничтожены за прошедшие дни и какими средствами достигнуты эти результаты.
Ставка Верховного Главнокомандования
(ЦАМО, ф. 208, оп. 2524, д. 1, л. 257-258)
Артур Карлович Спрогис был человеком-легендой советской диверсионной разведки. В свои 14 лет, в 1918 году, он стал разведчиком партизанского отряда, в 26 лет — уже начальником диверсионно-разведывательной школы. В 32 года был отправлен военным советником в Испанию, где действовал под именем майора Артуро, прославившись взрывом порохового завода франкистов. Спрогис стал героем романа «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя — тот упросил Спрогиса взять его с собой в тыл врага и отразил впечатления от этого рейда в своем знаменитом романе.
В 1941 году майор Спрогис стал начальником войсковой части номер 9903 – одной из самых сверхсекретных в Красной армии. Здесь за несколько дней из 18-летних юношей и девушек готовили диверсантов. Артур Карлович учил молодежь, как правильно спать в снегу, как минировать дороги, как ориентироваться на местности… Среди его учеников – несколько Героев Советского Союза, в том числе и первая женщина, удостоенная этого высокого звания в годы Великой Отечественной войны (посмертно) — Зоя Космодемьянская.
31 октября 1941 года Зоя, ученица 10-го класса 201-й московской школы (в районе станции метро «Войковская») с рекомендациями от Октябрьского райкома ВЛКСМ в числе других явилась к месту сбора в кинотеатре «Колизей». Отбор среди молодежи столицы проводили Разведуправление Генерального штаба Красной Армии и ЦК комсомола. Учеба ее проходила в штатном подразделении в/ч 9903, которая в 1941-1943 гг. выполняла роль 3-го (диверсионного) отделения разведотдела штаба Западного фронта. Разведшкола располагалась в Кунцево, а в Жаворонках находилась база по переброске отрядов в тыл противника. Перед уходом за линию фронта диверсант получал стандартный набор: наган, бутылку водки и три бутылки с горючей смесью «КС» (состоявшей из бензина, керосина и лигроина и воспламенявшейся с помощью запала из серной кислоты, бертолетовой соли и сахарной пудры).
Из воспоминаний Артура Карловича Спрогиса видно, что немецкий узел связи в деревне Петрищево не был у Зои первым заданием. В начале ноября 1941 года она отличилась: заприметив на обочине лесной дороги металлический трос, Зоя предложила, дождавшись сумерек, натянуть его поперек проезжей части. В результате без лишнего шума был ликвидирован вражеский мотоциклист, в сумке которого разведчики обнаружили ценные штабные документы, включая топографические карты.
На свое второе задание Зоя отправилась в ночь с 21 на 22 ноября 1941 года, в самый напряженный момент обороны, после выхода Приказа № 0428. Ее вместе с Верой Волошиной включили в состав специальной диверсионно-разведывательной группы, возглавляемой 18-летним Павлом Проворовым, которая перешла линию фронта совместно с другой группой 19-летнего Бориса Крайнова. Уже на оккупированной территории в глубине леса они напоролись на вражескую засаду. Кто-то погиб, кто-то, под огнем противника повернул назад. Зоя Космодемьянская, комсорг разведшколы Василий Клубков и Борис Крайнов остались втроем. Они продолжили движение по маршруту, определенному для разведгруппы Крайнова, и в ночь с 27 на 28 ноября достигли деревни Петрищево Рузского района Московской области, где, помимо других военных объектов гитлеровцев, предстояло уничтожить и тщательно замаскированный под конюшню полевой узел радиотехнической разведки.
В 2 часа ночи Борис Крайнов, Василий Клубков и Зоя Космодемьянская подожгли три дома (жителей Кареловой, Солнцева и Смирнова), при этом у немцев погибло 20 лошадей. Известно, что Крайнов не дождался Зои и Клубкова в условленном месте встречи и ушёл, благополучно вернувшись к своим. Клубков был схвачен немцами. Зоя, оставшись одна, решила продолжить поджоги. Однако немцы собрали сход местных жителей, на котором приказали им охранять дома.
В газете «Правда» от 27 января 1942 года был напечатан очерк Петра Александровича Лидова «Таня». Рядом была опубликована фотография: изувеченное женское тело с веревкой на шее. «В первых числах декабря 1941 года в Петрищеве, близ города Вереи, — писал Пётр Лидов, — немцы казнили 18-летнюю комсомолку-москвичку, назвавшую себя Татьяной... Она умерла во вражеском плену на фашистской дыбе, ни единым звуком не выдав своих страданий, не выдав своих товарищей. Она приняла мученическую смерть как героиня, как дочь великого народа, который никому и никогда не сломить! Память о ней да живет вечно!»
В «Акте опознания трупа» от 4 февраля 1942 года, проведённого комиссией в составе представителей ВЛКСМ, офицеров Красной Армии, представителя РК ВКП(б), сельсовета и жителей села установлено, что комсомолка Космодемьянская З.А. перед казнью произнесла слова призыва: «Граждане! Не стойте, не смотрите. Надо помогать воевать Красной Армии, а за мою смерть наши товарищи отомстят немецким фашистам. Советский Союз непобедим и не будет побеждён». Обращаясь к немецким солдатам, Зоя Космодемьянская сказала: «Немецкие солдаты! Пока не поздно, сдавайтесь в плен. Сколько нас ни вешайте, но всех не перевешаете, нас 170 миллионов». Когда её вешали, Зоя выкрикнула: «Мне не страшно умирать, товарищи. Это — счастье умереть за Великого товарища Сталина!», «Прощайте, товарищи! Боритесь, и не бойтесь! С нами Сталин! Сталин придет!»
Вся страна узнала настоящее имя убитой фашистами девушки из очерка Петра Лидова «Кто была Таня» 18 февраля 1942 года: Зоя Анатольевна Космодемьянская, ученица 10-го класса 201-ой школы Октябрьского района г. Москвы. Ее узнали школьные друзья по фотографии, сопровождавшей первый очерк Петра Лидова.
А еще спустя некоторое время в редакцию «Правды» принесли фотографии, найденные в кармане убитого немца. На пяти снимках были запечатлены моменты казни Зои Космодемьянской. Тогда же появился очередной очерк Петра Лидова, посвященный подвигу Зои Космодемьянской, под заголовком «5 фотографий».
Однако в начале 1990-х годов обществу было предложено несколько новых версий гибели легендарной диверсантки. В сентябре 1991 года в разгар антисоветской истерии газета «Аргументы и факты» опубликовала «Уточнения к канонической версии» гибели Зои Космодемьянской. Писатель Александр Жовтис со слов покойного на тот момент писателя Николая Ивановича Анова (Иванова) утверждал, что немцев в деревне не было, а «трагедия в подмосковной деревушке явилась результатом того, что… мальчиков и девочек, видимо, ориентировали на осуществление тактики "выжженной земли"». Писатель Жовтис даже не удосужился взглянуть на фотографии казни Зои, на которых стоят толпы немцев в форме и без ремней, только что проснувшиеся и выползшие из теплых домов.
Даже проживающий в Германии писатель-власовец и бывший диссидент Владимир Батшев вынужден признать наличие немцев в деревне, что, однако, не оправдывает всей его гнусной лжи: «…повешенная немцами психически больная школьница Зоя Космодемьянская, которую трусливые мужчины из чекистской банды Судоплатова послали совершить поджог в ОККУПИРОВАННОМ селе; “бросившийся на амбразуру” боец штрафного батальона, уголовник Александр Матросов, юношеская организация “Молодая гвардия” в Краснодоне, свирепо разгромленная немцами за …хищения, воровство и прочую уголовщину. Во всех официальных легендах лейтмотивом была героическая смерть “за Родину, за Сталина” (Матросов бросился на пулемет именно с этим возгласом, Зоя крикнула с помоста: “Сталин с нами, Сталин придет! и т. д.). Но особенно подозрительной — причем, с самого начала — была легенда Кривицкого о “двадцати восьми”…»
Еще одну гипотезу выдвинула Елена Сенявская, аспирантка Института Российской истории РАН. По ее словам, еще 29 ноября 1967 года корреспондентка «Московского комсомольца» Л. Белая опубликовала материал о судьбе партизанки-разведчицы Лили Азолиной, в котором рассказывалось о том, что соседи прятали газету с очерком Петра Лидова и фотографией повешенной партизанки от мамы Лили, так как лицо погибшей «было страшно похоже на Лилино». В конце концов, Валентина Викторовна Азолина будто бы узнала на снимке в газете свою дочь…
Между Еленой Сенявской, ставшей к концу 1990-х уже доктором исторических наук, и обозревателем газеты «Правда» Виктором Кожемяко развернулась дискуссия. Было решено провести судебно-портретную экспертизу. Официальная просьба была направлена в Научно-исследовательский институт судебных экспертиз Министерства юстиции Российской Федерации. Экспертиза окончательно и неопровержимо подтвердила, что Зоя - это все-таки Зоя.
В 1999 году Владиславом Монаховым в «Парламентской газете» были опубликованы неизвестные заметки из записных книжек Петра Александровича Лидова. Журналисту их передала супруга военного корреспондента Галина Яковлевна Лидова, которая после гибели мужа на фронте еще много лет работала в отделе иллюстраций «Правды». В середине января 1942 года Лидов ездил по Подмосковью, собирая материалы для своих очерков. Однажды с коллегой из «Комсомолки» он остановился на ночлег в полусожженной избушке в селе Пушкино. Там он впервые и услышал рассказ о страшной смерти девушки-партизанки, которую «вешали, а она речь говорила». Той же ночью Пётр Лидов и военкор «Комсомольской правды» Сергей Любимов пешком отправились в Петрищево. Тогда и появилась в блокноте Лидова запись: «Ей 18, зовут Таня...» Всего же над раскрытием обстоятельств дела и установлением личности партизанки военкору пришлось работать больше месяца, непрерывно и напряженно. «Утром в 8-9 ч. пришли Солнцева, Смирнова и другие погорельцы, — записано в блокноте военкора со слов жительницы деревни Петрищево Прасковьи Яковлевны. — Смирнова пыталась ударить девушку, но я встала между ней и Таней и не дала бить — выгнала! Тогда немецкий солдат взял меня за шиворот и вытолкал в чулан. Через несколько минут они вернулись. Смирнова на ходу взяла чугун с помоями, бросила в партизанку, и чугун разбился. Когда я снова вошла в горницу, то увидела, что Таня вся облита помоями... Тут вошли офицеры для допроса».
«Полдень 29 ноября 1941 года, — писал далее Лидов. — Конные с саблями окружили построенный утром эшафот. Жителей согнали человек двадцать, они плакали. На грудь Тани повесили доску с надписью по-русски: "Поджигатель домов". Она обернулась к жителям: "Эй, товарищи!.. - Офицер замахнулся, она отвела плечом его руку. - Что смотрите невесело?.. Бейте фашистов, жгите, травите! За мою смерть отомстят!.." Она продолжала говорить, а петля затягивалась на ее девичьей шее...» При этом Смирнова умудрилась ударить Зою палкой по ногам.
По решению трибунала в 1942 году А.В. Смирнова и Ф.В. Солнцева были расстреляны как изменницы Родины.
Тело Космодемьянской провисело на виселице около месяца, неоднократно подвергаясь надругательствам со стороны проходивших через деревню немецких солдат. Под Новый 1942 год пьяные немцы сорвали с повешенной одежду и в очередной раз надругались над телом, исколов его ножами и отрезав грудь. На следующий день немцы отдали распоряжение убрать виселицу, и тело было похоронено местными жителями за околицей деревни.
Фронт продвигался все дальше на Запад. Но Пётр Лидов не оставлял журналистское расследование петрищевской трагедии, по крупицам собирая все новые факты. Вот выписки из показаний плененного унтер-офицера Бауерляйна: «Наш батальон в ту ноябрьскую ночь 41-го отошел с передовой в деревню Петрищево. Мы были рады отдыху и вскоре ввалились в избу. В небольшой комнате было тесно, и русскую семью выставили на улицу. Только вздремнули, как караул поднял тревогу. Четыре дома вокруг нас пылали! Наша изба наполнилась солдатами, оставшимися без крова...» Далее из показаний пленного следует, что наутро для охраны от нападения партизан несколько крестьян назначили сторожами. Среди них оказался и Семен Свиридов.
«Сегодня в трибунале войск НКВД Московского военного округа читал "дело Свиридова", предавшего Таню и приговоренного к расстрелу. О том, что он участвовал в поимке Тани, мне говорили в Петрищево еще в январе 1942 года, — отмечает в своем дневнике Лидов. — Я был у него, и он вел себя подозрительно...»
Позже подозрения Петра Лидова подтвердило следствие. На допросе Свиридов рассказал, что, обходя ночным дозором окраину деревни, заметил: из стога сена торчат подошвы чьих-то сапог — и кликнул солдат. Подследственный уверял, что в стогу прятались два партизана. Одного из них казнили (это была Зоя Космодемьянская), а о судьбе второго — Василия Клубкова — не было известно ничего до того момента, как 2 февраля 2000 года в «Известиях» были опубликованы ранее засекреченные материалы из Центрального архива ФСБ.
Согласно этим материалам, Василий Клубков «нашелся» в конце февраля 1942 года. Его случайно встретил бывший коллега по работе в разведотделе Западного фронта кадровый разведчик Абрамов, проходивший службу в части № 9903. Клубков заявил, что после того, как он выполнил задание за линией фронта, ему чудом удалось бежать из немецкого плена и добраться до своих.
На следующий день Клубков предстал пред глазами своего бывшего начальника подполковника Спрогиса, который первым делом отправил вновь прибывшего к начальнику Особого отдела капитану Силиванову. В рассекреченном уголовном деле № Н-16440 по обвинению Василия Клубкова в предательстве последний показал, что в середине ноября в разведшколу, расположенную недалеко от Кунцево, поступил приказ сжечь деревни, в которых расквартировались немцы. Создали два подразделения, каждое по десять человек. Но у деревни Петрищево 22 ноября оказались только трое – Космодемьянская, Клубков и более опытный Борис Крайнов. Решили, что Зоя должна поджечь дома в южной части деревни, там квартировали немцы; Клубков — в северной, а командир — в центре, где находился немецкий штаб. После выполнения задания все должны были собраться на том же месте и уже потом возвращаться домой.
Крайнов действовал профессионально, и его дома загорелись первыми, потом вспыхнули те, что располагались в южной части, в северной не загорелись. Крайнов прождал товарищей почти весь следующий день, но они так и не вернулись.
Из протокола допроса Бориса Крайнова: «О задержании Космодемьянской мне стало известно только 15 января, то есть после освобождения деревни Петрищево, когда нашими частями было обнаружено ее тело. Потом мы виделись с Клубковым — он сказал, что в деревне встретил немцев и ничего не успел сделать. Пошел обратно на место встречи, и его захватили в плен, откуда он бежал. Меня тогда уже удивило, что сам он о Зое не спрашивал».
Из протокола допроса Василия Клубкова: «Когда я подходил к зданиям, которые должен был поджечь, то видел, что участки Космодемьянской и Крайнова загорелись. Подойдя к дому, я разбил бутылку зажигательной смеси и бросил ее, но она не загорелась. В это время я увидел невдалеке от себя двух немецких часовых и решил убежать в лес, расположенный в 300 метрах от деревни. Как только я прибежал в лес, на меня навалились два немецких солдата и сдали немецкому офицеру. Он наставил на меня револьвер и потребовал, чтобы я выдал, кто вместе со мной прибыл поджигать деревню. Я рассказал, что нас всего пришло трое, назвал имена Крайнова и Космодемьянской. Офицер немедленно отдал какое-то приказание и через какое-то время привели Зою».
Вопрос: Какие еще показания вы дали офицеру до тех пор, пока привели Космодемьянскую?
Ответ: Далее я показал офицеру, что я послан разведотделом Запфронта, расположенным около ст. Кунцево. Рассказал, что наша часть при разведотделе насчитывает человек 400 разведчиков и что она готовит и перебрасывает в тыл к немцам диверсионные группы по 5 - 10 человек… Называл своего командира и командира групп по фамилиям, которые знал.
Вопрос: Что спрашивал офицер у Космодемьянской и какие она дала показания?
Ответ: Как только привели Зою Космодемьянскую, офицер спросил, кто она и зачем прибыла в дер. Петрищево? Зоя отвечать на вопросы отказывалась, офицер избил ее. Космодемьянская ответила, что она деревню не поджигала.
Вопрос: К вам офицер обращался за помощью в получении признания от Космодемьянской?
Ответ: После этого офицер обратился ко мне, и я уличил Космодемьянскую, что она пришла вместе со мной и подожгла южную окраину деревни. Я показал офицеру, что это действительно Космодемьянская Зоя, которая вместе со мной прибыла в деревню для выполнения диверсионных актов. Однако Зоя заявила, что она меня не знает. Космодемьянская после этого на вопросы офицера не отвечала. Видя, что Зоя молчит, три офицера раздели ее догола и в течение 2-3 часов сильно избивали ее резиновыми палками, добиваясь показаний. Космодемьянская заявила офицерам: «Убейте меня, я вам ничего не расскажу». Больше ее не видел. Несмотря на то, что я Космодемьянскую выдал, и избиения немецкими офицерами, все же она им ничего о себе и о Красной Армии не рассказала...
Вопрос: Как дальше с вами поступили немцы?
Ответ: Когда Зою Космодемьянскую без сознания вынесли из помещения штаба, то мне офицер сказал: «А вы теперь будете работать в пользу немецкой разведки, все равно вы своей родине изменили, мы вас подучим и пошлем в тыл советских войск». На предложение офицера работать в пользу немецкой разведки я изъявил свое согласие.... Я должен был направиться в свою часть N 9903 и рассказать: сбежал из плена, добиться обратного зачисления бойцом этой части... После перехода линии фронта в тыл немцев, я должен был сразу же из отряда уйти и сообщить ближайшей немецкой части о местонахождении и численности отряда. После этого просить доставить меня в местечко Красный Бор, в штаб фронта, к начальнику школы Курту... Об обстоятельствах пленения должен был соврать, заявив, что Космодемьянскую я не видел.
В заключение «Известия» приводят выдержки из Приговора N 389:
«... Именем Союза Советских Социалистических Республик 1942 г. апреля 3 дня Военный трибунал Западного фронта в закрытом судебном заседании... рассмотрел дело по обвинению быв. красноармейца войсковой части 9903 — Клубкова Василия Андреевича, 1923 года рождения... в преступлении, предусмотренном ст. 58-1 п. "б" УК РСФСР (воинская измена Родине) Приговорил: Клубкова Василия Андреевича... к высшей мере уголовного наказания — расстрелу, без конфискации имущества за отсутствием такового. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит...»
Приговор был приведен в исполнение 16 апреля 1942 года.
Не ушли от возмездия и немецкие палачи из состава 332-го немецкого пехотного полка 197-й Рейнско-Гессенской пехотной дивизии: и те, что били и пытали Зою, и те, что гоняли ее по снегу босиком, и те, кто надевал петлю на шею и фотографировал казнь юной партизанки для семейного альбома в уютном Гессене или Рейнланде. Нужно сказать, что такие казни под Москвой в те дни носили массовый характер. В тот же день, 29 ноября 1941 года, в другом подмосковном селе была повешена входившая в состав той же разведгруппы, что и Зоя, Вера Волошина – до разведшколы студентка института физкультуры, послужившая моделью для статуи «Девушка с веслом», установленной у главного входа ЦПКиО в окружении фонтанов. Южнее Москвы фашистские изверги сняли скальп с раненой Зинаиды Гридневой. Мать, найдя среди трупов полуживую, изувеченную дочь, сошла с ума («Советский физик», №4 (29) 2002).
Поэтому Сталин, узнав о казни Зои Космодемьянской (в частности, это было упомянуто в фильме «Битва за Москву»), приказал солдат и офицеров 332-го пехотного полка вермахта в плен не брать.
………………………РАСПОРЯЖЕНИЕ
начальника ГУПВИ МВД СССР министрам внутренних дел союзных и автономных республик, начальникам управлений МВД краев и областей, начальникам оперативных отделений лагерей для военнопленных об организации оперативной работы по выявлению причастного к злодеяниям в районе г. Вереи личного состава 332-го немецкого пехотного полка
……………………№ 52/4757, 8 мая 1948 г.
Оперативным отделом УПВИ МВД по Московской области ведется следствие по делу организатора массовых зверств и злодеяний военнопленного генерала Беге Эренфрида, который с февраля 1942 г. до февраля 1943 г. командовал 197-й пехотной немецкой дивизией. В процессе следствия установлено, что личным составом 332-го пехотного полка этой дивизии в декабре 1941 г. в с. Петрищево Верейского района Московской обл. была зверски замучена и повешена комсомолка-партизанка Зоя Космодемьянская. В соответствии с тем, что зверскую расправу над Зоей Космодемьянской произвел личный состав 332-го полка 197-й пехотной немецкой дивизии, прошу:
1. Дать задание выявить официальным и агентурным путем лиц, находившихся в 1941 г. в составе 332-го полка в районе г. Вереи Московской обл.
2. Допросить таких лиц и взять их в активную агентурно-следственную разработку с целью установления, что им известно о повешении Зои Космодемьянской и кто являлся организатором и исполнителем этой зверской расправы.
Не исключаю, что среди военнопленных из состава этого полка находятся разыскиваемые нами преступники. О результатах Ваших мероприятий прошу незамедлительно информировать Оперуправление ГУПВИ МВД СССР.
Заместитель начальника ГУПВИ МВД СССР
генерал-лейтенант Амаяк Кобулов
(Источник: Русский архив: Великая Отечественная, т.24 - 13(3). Москва: ТЕРРА 2002, с.322-323, со ссылкой на: Архив ИЦ УВД Волгоградской обл. Ф.6. Оп.1. Д.343. Л.118)
Ненамного пережил Зою ее главный палач, подполковник Рюдерер, командир 332-го полка 197-й дивизии вермахта... Вот что писал корреспондент газеты Калининского фронта «Вперед на врага» майор Долин 5 октября 1943 года: «Несколько месяцев назад 332-й немецкий пехотный волк, солдаты и офицеры которого зверски замучили Зою, был отмечен на одном участке нашего фронта. Узнав, что перед ними стоит полк палача Рюдерера, казнившего Зою Космодемьянскую, бойцы поклялись не оставить в живых ни одного солдата из этого проклятого полка. В боях под Вердином (Смоленской области – А.В.) немецкий 332-й пехотный полк был окончательно разгромлен. Сотни гитлеровских трупов остались в развороченных дзотах и траншеях. Когда у пленного унтер-офицера полка спросили, что он знает о казни юной партизанки, тот, дрожа от страха, залопотал:
— Это не я сделал, не я, это Рюдерер, Рюдерер…
Захваченный на днях в плен другой солдат заявил, что в полку из тех, кто был под Москвой, спаслось всего несколько человек. Добрая половина всех солдат полегла у Вердина...»
Окончательный разгром 197-я дивизия вермахта потерпела в ходе операции «Багратион» при освобождении Белоруссии. В ходе наступления наших войск Гитлер потерял тридцать командиров корпусов и дивизий, из них девять были убиты, двадцать взяты в плен, один застрелился, а тридцать первый - командир 197-й пехотной дивизии полковник Хане - в июле 1944-го пропал без вести в партизанском районе где-то у Борисова.
Как писала в «Повести о Зое и Шуре» Любовь Тимофеевна Космодемьянская, «ее убийцы – ничто перед нею. С нею – все высокое, прекрасное, святое, все человеческое, вся правда и чистота мира. Это не умирает, не может умереть. А они – в них нет ничего человеческого. Они не люди. Они даже не звери – они фашисты. Они заживо мертвы. Сегодня, завтра, через тысячу лет их имена, самые их могилы будут ненавистны и омерзительны людям».
Комментариев нет:
Отправить комментарий