Князь Владимир «Красное солнышко» был не русским, его матерью была еврейка Малка, дочь раввина, тоже носящая имя Малк, из русского города Любич, находившегося в вассальной зависимости от хазарского каганата.
Эта еврейка была ключницей князя Святослава Игоревича, которого однажды напоила и забеременела от него. Наследником княжеской власти был Ярополк, сын Святослава и законной жены. Но Владимир убил Ярополка и узурпировал власть на Руси. Так еврей стал царем и крестил Русь в специаальную форму экспортного иудейского христианства. При насильственном крещении население Руси было уничтожено на одну треть!!!
Идея создания монастырей для молодых русичей, чтобы не плодились, тоже придумана им. Где вы видели монастыри у евреев? Они не глупы, как мы. Мы отказались от старой веры, старых национальных богов, приняли чужую веру, проповедующую нищенство и внутреннее рабство, отказались от своего календаря. Вобщем, началось русское рабство, продолжающееся и по сей день.
Был еврейский царь на Руси, князь Владимир, заливший страну кровью, уничтоживший многочисленные письменные источники праславянской культуры, восходящие своими корнями к роду Иафета, от которого все русские пошли. Кстати, пьянство на Русь принесли православные священники, причащавшие вином и боровшиеся всеми силами с пивом и медом, которые не влияли на генетику и не прививали пьянства. Как только отказались от пива и меда и стали пить греческие вина и самогонку-бродиловку — появились на Руси первые православные пьяницы.
При православии, названной потом язычеством (так и будем называть, чтобы не было путаницы) — исконной русской вере — Русь процветала и бурно развивалась, и сатанинские оккультисты хотели погрузить Русь в информационное поле своих религий.
Христианство захватило Русь в 988 г. н. э. во времена правления князя Владимира. Как это произошло?
Официальную версию можно прочитать из официальной истории России, например из Ишимова «История России», Новосибирск, 1993
Вкратце картина была якобы такая.
До князя Владимира царило язычество, и Русь процветала. Соседние народы уговаривали Владимира перейти в их веру, и к нему приходило много послов от камских болгар, от немецких католиков, от евреев и от греков, и каждый расхваливал свою веру. Владимир вначале оценивал эти веры по красоте придуманного.
…У болгар они нашли бедные храмы, унылые молитвы, печальные лица; у немцев много обрядов, да без красоты и величия. Наконец они приехали в Царьград…
Внешняя красота и величие, роскошь и богатство поразили и восхитили боярскую комиссию, и когда она вернулась в Киев, то сказала Владимиру: «После сладкого человек не захочет горького, так и мы, увидя греческую веру, не хотим иной». «Ну что ж, быть посему, выбираем христианство», — сказал Владимир.
И далее вместо пропагандисткой кампании и убеждения Владимир пошел крушить русскую религию и внедрять христианство силой и кровью.
Вот так преподносится процесс христианизации Руси. Из всей этой официальной истории следует, что сама процедура выбора религии у Владимира и его свиты носила якобы наивный характер. И главную роль в этом выборе сыграла не осмысленность религии (ее никто и не разбирал), а внешняя красота ритуалов и стремление бояр к роскоши и богатству. То есть, по официальной версии, внедрение христианства на Русь было результатом глупости Владимира и его окружения.
А как было на самом деле? Вся эта официальная версия, мягко говоря, не очень правдоподобна. Вспомним, что отец князя Владимира великий князь Святослав презирал христианство прекрасно понимая его сущность. Однозначны его слова:
«Вера христианска — уродство есть».
Не мог сын Святослава, зная мнение своего отца, вдруг ни с того ни с сего поменять религию всех русских предков. Не бывало такого на Руси никогда. Да и основания для такого серьезнейшего решения, как смена многотысячелетней религии, не могут быть такими примитивными, как это описано в официальной истории. Да и народ бы не стерпел такого надругательства над тысячелетней религией предков. Повесили бы такого поганого князя, и дружина бы не помогла.
Давайте посмотрим, кто же такой этот князь Владимир, откуда он взялся.
Появление евреев в Киевской Руси следует отнести к очень отдаленной эпохе. Евреи, жившие до Владимира, были из Хазарского царства.
Около 730 г. евреи оседлали все хазарские, караимские племена и власть захватил еврейский царь или «каган». Каган вместе со своими сановниками принял иудаистскую веру и сделал ее господствующей в стране. Так возникло это еврейское царство. Царство было сильным. Даже Киев одно время платил ему дань, но длилось это недолго.
В 965 г. князь Святослав взял хазарскую крепость Саркел на Азовском море, а в 969 г. пала и столица хазар — Итиль.
Святослав завоевал царство хазарского каганата и присоединил его к Руси. Но после этого хазарские евреи стали быстро наводнять Киевскую землю. Их манило туда огромное торговое значение Киева, лежавшего на главном водном пути от греков к Варяжскому морю.
Внедрение своих кадров в высшие эшелоны власти и совращение властителей через еврейских женщин — это один из наиболее любимых еврейских методов. (Маяковский-Лиля Брик, Брежнев — жена. Ельцин — жена…)
Мать князя Святослава — княгиня Ольга, не предполагая каких-либо дурных последствий, приняла на работу ключницу девушку Малушу (ласкательное от имени Малка — на иврите царица). Отцом означенной Малуши был раввин, также носивший еврейское имя Малк (на иврите — царь) из русского города Любича, который в свое время находился в вассальной зависимости от Хазарского каганата ( В. Емельянов «Десионизация», 1979, Париж)
По наущению своего папочки Малуша в один прекрасный момент отдыха подпоила и соблазнила князя Святослава и забеременела. Княгиня Ольга, узнав, что Малуша зачала от Святослава, разгневалась и сослала ее в село Будутино близ Пскова, где и родился Владимир.
Даже в «Повести временных лет» Владимир — внук раввина Малка остался фигурировать как «робичич», т. е. «раввиныч», однако в последующих официальных историях России стал упорно переводится как «сын рабыни». Но, в те времена на Руси не было рабства.
Не лучше относился к плоду своей мимолетной (по пьянке) связи и сам князь Святослав Игоревич. Покидая землю Русскую и уезжая в Болгарию, Святослав старшего сына Ярополка посадил княжить в Киеве, среднего Олега в земле Древлянской, а самому младшему Владимиру не назначил никакого удела. Новгородцы, стремясь к самостоятельности от Киева, по совету Добрыни (брата Малки) стали просить у Святослава его сына Владимира в князья. Святослав не любил новгородцев и, отпуская к ним сына-полукровку Владимира, сказал: «Возьмите его! По Вас и князь».
Новгородцы повезли к себе малолетнего Владимира, с ним отправился и его родной дядя Добрыня (это по-русски, а подлинное имя Дабран) и правил Новгородом, пока возмужал Владимир (источник «Повесть временных лет», 1864 г.).
Дабран-Добрыня не дремал за престолом, а думал о реализации тысячелетних иудейских планов. Вначале он послал Владимира на двухлетнюю стажировку в Западную Русь, где к тому времени арийская вера сильно деградировала в результате малозаметной подрывной деятельности иудеев-псевдоязычников. Именно эти так называемые язычники задолго до появления Владимира медленно, но верно развращали западных руссов повсеместным насаживанием грубых идолов, храмов-капищ и, главным образом, принесением кровавых жертвоприношений. Чаще всего для этих жертвоприношений использовали невинных мальчиков, кровь которых пользовалась у евреев большим спросом.
Во время этой стажировки иудеи обучили Владимира, как ему отомстить ненавистным родичам по отцовской линии за потерю власти его родичами по матери в Любиче и в Хазарском каганате. Он должен был взорвать арийскую веру изнутри путем внедрения рабской христианской религии.
Вернувшись в Новгород с нанятой на иудейские деньги дружиной подонков, Владимир безжалостно и вероломно убивает своего брата Ярополка (ведь он всего лишь гой — скот по-иудейски) и узурпирует власть в южной Руси. Беременную вдову своего брата святой Владимир изнасиловал и взял себе вторую жену, Рогнеду, он для начала изнасиловал во взятом штурмом Полоцке на глазах ее связанных родителей-князей, которых потом велел убить.
Воссев на киевский престол, он по заранее разработанному коварному плану начинает проявлять повышенное почтение к арийским Богам. Призывает поставить ранее неизвестных на Руси идолов и не только поклоняться им, но и приносить в жертву невинных мальчиков. Жертвенная кровь собиралась и поставлялась иудейским заказчикам. 10 лет идолопоклонства, сопровождавшихся кровавым изуверством, как и было запланировано, взорвали арийскую религию изнутри. Русские стали роптать на собственных Богов, которым до этого благоговейно поклонялись тысячелетиями. Только после этого Владимир внедрил христианство силой. Этого «героя» христиане называют Владимир — красно солнышко. Он считается одним из главных святых.
Несмотря на то что старая религия была в значительной степени скомпрометирована, новая христианская вера не была принята русским народом. И христианство, и коммунизм навязаны России силой, жестокой силой. И та и другая еврейские религии пролили на Руси море крови лучших сынов отечества.
Вначале Владимир и его банда поубивали языческих волхвов. Потом приглашенные Владимиром из Царьграда иудеи в поповских рясах начали войну с «поганым язычеством», каковым эти жиды называли нашу светлую религию .
…На широких стогнах, в ночных кострах
Жгли языческое «чернокнижие».
Все, что русский люд испокон веков
На бересте чертил глаголицей,
Полетело чохом в гортань костров,
Осененной царьградской троицей.
И сгорали в книгах берестяных
Дива дивные, тайны тайные,
Заповеданный голубиный стих
Травы мудрые, звезды дальние.
(Игорь Кобзев)
А вот что пишет Борис Альтшулер в своей книге “Последняя тайна
России”, перевод с немецкого, издательство “НОЙ”, Москва, 1996, стр.
247.Жгли языческое «чернокнижие».
Все, что русский люд испокон веков
На бересте чертил глаголицей,
Полетело чохом в гортань костров,
Осененной царьградской троицей.
И сгорали в книгах берестяных
Дива дивные, тайны тайные,
Заповеданный голубиный стих
Травы мудрые, звезды дальние.
(Игорь Кобзев)
“В “Повести временных лет” есть интересный рассказ о происхождении Владимира. Его матерью была ключница Малуша, называвшая своего отца МаЛьК(о). Среди филологов давно идёт спор по поводу этого текста и его интерпретации. Не исключено, что Малуша на самом деле была Малкой, хазарской женщиной с типичным еврейским именем. И её отец МаЛьК(о) Люб(е)чанин носил еврейское имя. Если подобное предположение верно, то окажется, что крестителем Руси был (по Моисееву закону) еврей. Вот этот знаменитый фрагмент летописи Нестара:
Цитата:
“И сказал Добрыня: ”Просите Володимера”. Володимеръ был сыном Малуши, ключницы Ольги. Малуша была сестрой Добрыни; отцом же ей был МаЛьК(о) Люб(е)чанин, и был Добрыня дядей Владимиру”. (Редакция А.Шахматова, 1916; редакция В.Адриановой-Перетц, 1950).”
Более обстоятельно эта подробность рассмотрена С. Ю. Дудаковым в его книге “Пётр Шапиров”, Иерусалим, 1989, стр, 14 и далее.
“… … … Исполнившееся в 1988 году тысячелетие со времени принятия Русью христианства вновь вернуло нас к вопросу о степени влияния евреев и хазар на решение князя Владимира. Конечно, летописный рассказ о посольствах, принятых князем, весьма облегчён и не освещает проблему в целом.
Часть исследователей считает принятие христианства актом, в основе которого, помимо всего прочего, лежало уже имевшее место знакомство славян с единобожием, но это не так:
В весьма содержательной и интересной статье советского историка Д.Е.Фурмана не только подчёркивается значительное иудейское влияние на Русь эпохи князя Владимира, но и без каких-либо критических замечаний воспроизводится точка зрения, как сказано в статье, “крупнейшего русского церковного историка” Е.Е.Голубянского о возможном влиянии на летописный рассказ более ранней еврейско-хазарской легенды о принятии иудаизма хазарским каганатом.
В «Книге Велеса» записано: «Бог — един, и множественен. И пусть никто не разделяет того множества и не говорит, что мы имеем многих богов».
Все, что существует, — лишь малая Его часть. И у Него великое множество имен.
Характерно, что в кругах современных русских нацистов (типа ставшей одиозной личностью В.Н.Емельянова) упорно отрицается значение принятия Русью христианства, которое, по их мнению, есть не что иное как форма иудаизма, исказившая истинно славянский путь развития и отринувшая родное, “исконное”, язычество. Как было бы славно, если б сейчас в Киеве на месте Софиевского собора радовало глаз, душу и сердце “истинно русских людей” капище Перуна! Вот оно современное “переиздание” Валгаллы “третьего рейха”! Более того, в этих кругах утверждается, что крестителем Руси святой Владимир был сыном еврейки.
Вот для этого утверждения, действительно, есть основания. Происхождение князя Владимира уже становилось предметом научного анализа, в частности, известными русскими историками Д.И.Прозоровским и И.И.Срезневским (См.: Прозоровский Д.И. О родстве св. Владимира по матери. – “Записки Императорской Академии наук”, 1864, т.V с.17-26; См.: Срезневский И.И. О Малуше, милостивице в.к.Ольги, матери в.к.Владимира. – Там же, с.27 – 33).
В «Повести временых лет» по Второму Лаврентьевскому списку
под 6478 (то есть 970) годом мы читаем:
Цитата:
«В то время пришли новгородцы, прося себе князя. И сказал Святослав: «А кто бы пошёл к вам?»… И сказал Добрыня: «Просите Владимира». Владимир же был от Малуши – ключницы Ольгиной. Малуша же была сестрой Добрыни. Отец же им был отец Любечанин, и приходился Добрыня дядей Владимиру. И сказали новгородцы Святославу: «Дай нам Владимира». Он же ответил им: «Вот он вам». И взяли к себе новгородцы Владимира, и пошёл Владимир с Добрынею, своим дядей, в Новгород…»
(Изборник. М., 1969, с.53.).
Из этого сообщения ясно, что отцом Малуши и Добрыни был некий Малк из города Любеча – одного из древнейших русских городов, находившегося в 202 верстах (215 км) от Киева и в 50 верстах (около 53 км) от Чернигова и вначале платившего дань хазарам, а в 882 году захваченного Олегом. [Ныне Любеч – районный центр Черниговской области] (См.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т.XVIII, СПб., 1896, с209.).
Поскольку »Малк» – имя еврейское, а дело происходило в дохристианской Руси, то этого Малка следует считать либо евреем, либо хазарином-иудаистом (Малх… Стар. редк. Отч.: Малхович, Малховна [от др.-евр. Melekh – царь или mal’akh – ангел, посланец] (Петровский Н.А. Словарь русских личных имён. М. Советская энциклопедия, 1965, с.149.).
Попытки Д.И.Прозоровского свести имя »Малк» к имени древлянского князя Мала несостоятельны, ибо в другом месте летописи Рогнеда отказывается выйти замуж за Владимира, поскольку он – »робичич», то есть сын рабыни. Еще раз напомним, что рабства в те времена на Руси не было.
Цитата:
[«И посла ко Рогволоду Полотьску, глаголя: » Хочю пояти дщерь Твою собiъ женiъ. Он же рече дщери своей: »Хочеши ли за Володимера?» Она же рече: »Не хочю разути робичеча, но Ярополка хочю». (Повесть временных лет. Ч.I. М., 1950, с.54.)В.Н.Емельянов, дабы окончательно убедить читателя, что Малк – Еврей, выдвигает гипотезу, согласно которой Нестер-летописец в угоду цензуре (если позволительно применить этот термин к эпохе Киевской Руси) заменил слово »равв» или »рабб» (равин) на »робичеч» (раб) [См.: Емельянов В.Н. Десионизация. Париж, 1978, с.1–2.).
Перевод звучит так: »И послал к Рогволоду в Полоцк сказать: »Хочу дочь твою взять себе в жёны». Тот же спросил у дочери своей: »Хочешь ли за Владимира?». Она же ответила: »Не хочу разуть сына рабыни, но хочу за Ярополка». (Там же. с.252). Разувание мужа в знак покорности новобрачной было частью свадебного обряда.].
В книге Н. Козлова «Плач по Иерусалиму» (1999) читаем: « Великий князь Владимир Святой согласно летописным источникам являлся сыном рабыни по имени Малуша, состоявшей ключницей (милостивницей) его бабки великой княгини Ольги. По одной из исторических гипотез Малуша была дочерью последнего хазарского царя (евр. – Малка), что подтверждается, в частности, фактом принятия на себя великим князем Владимиром титула кагана, зафиксированного летописями и совершенно не свойственного для славян». При этом Н. Козлов особое внимание читателя обращает на предание о происхождении хазарской верхушки от «исчезнувших с исторической сцены после ассирийского пленения 10-ти колен Израилевых».
Спору нет, летописи, хотя и создавались на века, но писались с оглядкой на современных писцу сановных читателей, а зачастую и просто по их указаниям (воистину »ничего нет нового под луной»), но к лингвистике это никакого отношения не имеет, а неискушённый в тонкостях современник Емельянова, к которому он адресуется, глядишь да и сассоциирует Малка с любавическим ребе! Вместе с тем Емельянов вполне резонно указывает, что »Малуша» – уменьшительное имя от »Малки». Что касается поиска еврейского корня в имени »Добрыня», то попытка Емельянова произвести его от еврейского корня »dbr[n]» (»оратор», »краснобай») представляется спорной, хотя в контексте мышления этого автора она вполне естественна (»оратор» – »краснрбай» – попросту »брехун»). На наш взгляд, имя »Добрыня» следует считать калькой еврейского имени »Товий» (»хороший, добрый»).
Возвращаясь к статье Д.И.Прозоровского, следует отметить беспочвенность его утверждений, будто бы княгиня Ольга оставила князя Мала в живых. Ни в одном из летописных списков Малк не назван »Малом». Сравнив древнеславянское написание этих имён – »МАЛЪ» и »МАЛЬКЪ» – становится очевидной невозможность объяснения разницы в написании в две буквы ошибкой летописца. Из контекста летописи недвусмысленно явствует, что князь Мал был убит мстившей за мужа Ольгой.
Должность, которую занимала Малуша при княгине Ольге, — ключница (а по одному из летописных списков – милостивица) – вне всякого сомнения требовала грамотности, а в те времена грамотная славянская женщина встречалась лишь изредка, да и то среди представительниц самых высоких сословий (что навряд ли могло соответствовать тем обязанностям, которые исполняла при великокняжеском дворе Малуша), но среди евреев даже в ту пору умение читать и считать не было диковинкой. По Далю »ключник м –ница ж, кто ходит в ключах, служитель, заведующий съестными припасами в доме, погребом, а иногда и питьями (См.: Даль В. Ук. соч., т.II., М., 1956, с.123). И.И.Срезнинский полагает, что упоминание Малуши в одном из списков как »милостивицы» свидетельствует, быть может, о том, что она ведала распределением милостыни от имени княгини. Но, анализируя понятие »милостивица» и прибегая для этого к аналогам в языках как родственным древнерусскому (польском, чешском), так и в более отдалённых (греческий), учёный забыл или не хотел обратиться к древнееврейскому языку, где такой аналог обнаруживается без труда (»nadiva» – »щедрая; великодушная; благородная»). Как бы то ни было, круг обязанностей Малуши при дворе великой княгини требовал в первую очередь грамотности, что указывало на полученное в детстве образование, а также доверия Ольги, на что вряд ли могла рассчитывать дочь убитого княгиней её злейшего врага.
Здесь любопытно остановиться на проблеме литературного воплощения эпохи крещения Руси. Скудость исторических материалов оставляет много места чисто авторскому воображению. Поначалу эти события в русской литературе представляли как бы в сказочно-фольклорном виде. Эту традицию начал ещё А.С.Пушкин, выводя в »Руслане и Людмиле» среди прочих героев и хазарского богатыря Ратмира, никоим образом не указав его религиозную принадлежность.
Современник Пушкина Александр Вельтман в романах »Святославич», вражий питомец. Диво времён Красного Солнца Владимира» и »Райна, королева Болгарская» не только уделяет немало внимания хазарам, но и весьма подробно останавливается на происхождении Владимира, также не упоминая его возможных хазаро-еврейских предков. Подход Вельтмана к этим проблемам полностью соответствует состоянию исторических знаний того времени, что явствует из сопровождающего романы авторского комментария. (См.: Вельтман А.Ф. Романы. М.:Современник, 1985.)
Наиболее близко к пониманию исторических процессов, происходивших в Древней Руси, подошёл Велимир Хлебников. Из его ранней поэмы »Внучка Малуши» (написанной, по-видимому, около 1907 года, но опубликованной в 1913 году), явствует, что истоки русской государственности поэт видит в сочетании трёх сил – язычества, хазарского иудаизма и христианства. Более того, не исключено, что хлебников не исключал возможности и еврейского происхождения Малуши, поскольку один из героев поэмы хазарский каган (или, по Хлебникову, »хан») »жид Хаим», тесно связанный по сюжету с внучкой »рабыни» Малуши, чудесным способом превращается из старика в молодого еврея. (См.: Хлебников В. Дохлая луна. Сборник. М., 1913.)
Строго придерживавшаяся в своём творчестве летописных источников советская писательница В.Панова пишет:
Цитата:
»Поверили дурни, что наша Ольга пойдёт за Мала! Ольга за Мала, как это быть могло? И того ему довольно, что на мёртвую его башку поставила ногу свою… Где мал? И могилы его не найти…», и далее: »Среди челяди была девица Малуша. Вместе с братом Добрыней её пленили в младенчестве, выросли оба на Ольгином дворе. Едва выйдя в мужество, Святослав повадился, что ни ночь к Малуше. Ольга уговаривала…: »Да зачем Малуша, что ты в Малуше нашёл? Чернавка и чернавка». (Панова В. Лики на заре. – В кн.: Панова В. Собр. соч. Т.4. Л.: Советский писатель, 1970, с.26-27.)Здесь интересно описание внешности Малуши. Словарь Даля толкует слово »чернавка» как женщину или девушку »со смуглым лицом и чёрными волосами». (См.: Даль В. Указ. Соч. т.IV, М., 1956, с.595.). Как ни крути, но этот типаж далёк от эталона славянки домонгольской эпохи. Но и здесь мы не найдём какого-либо упоминания о возможном происхождении матери Владимира. Создаётся ощущение некоего табу, наложенного на литературное творчество.
Но вернёмся от литературы к истории. Приход Владимира к княжению в Киеве был, несомненно, ярким примером искусной дипломатии, мастерства обходного маневра, — приёма, которым впоследствии Владимир воспользовался ещё раз, ибо, взойдя на великокняжеский престол, он провозгласил себя поначалу твёрдым приверженцем язычества и, лишь укрепившись в Киеве, радикально изменил идеологическую ориентацию своего правления. [Политический талант Владимира – “сына рабыни, находившийся в немилости (?! – вернее сказать, поповший в немилость – С. Д.) у великой княгини Ольги’’, признаётся советским историком О.М.Раповым в коллективной монографии ‘’Введение христианства на Руси’’ (См.:Введение христианства на Руси. М.: Мысль, 1987, с.102-103) ].
Более того, следует сказать, что ставший краеугольным камнем клерикальной пропаганды летописный рассказ о принятии князем Владимиром христианства в его теперешнем варианте, по вполне обоснованному мнению учёных, является не только более поздней вставкой (См.: Барац Г.М. Библейско-агадические параллели к летописным скозаниям о Владимире Святом. Киев, 1908, с.39-48), но и, как мы уже указывали, вполне вероятно, родился под влиянием более ранней еврейско-хазарской легенды о принятии иудаизма хазарским каганом. (См.: Фурман Д.Е. Выбор князя Владимира, — “Вопросы философии”, 1988, N 6, с.91-92).
Нельзя не отметить важнейшую роль в утверждении Владимира на киевском великокняжеском престоле, равно как и в принятии Русью христианства, его дяди Добрыни Малковича, которого былинно-фольклорная традиция увековечила под прославленным именем Добрыни Никитича.
То, что мать великого князя Владимира была еврейкой или хазарянкой, не представляется чем-то из ряда вон выходящим. В 695 году свергнутый с престола византийский император Юстиниан II Ринотмет не только нашёл у хазар прибежище, но и вступил в брак с дочерью хазарского кагана (См.: Готье Ю.В. Железный век в Восточной Европе.М., 1930, с.70). В период правления в Византии императоров-‘’иконоборцев’’ один из них – Константин V (741-775) – женился на хазареянке Ирине, также дочери кагана. Их сын с 775 по 780 гг. занимал императорский престол род именем Льва IV Хазара. Следует отметить, что при правлении этих императоров жизнь евреев не подвергалась опасностям, и они могли беспрепятственно исповедовать веру предков (См. Готье [там же]. См. так же: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т.XVII. СПб., 1896, с.450; Еврейская энциклопедия, т.V Cпб., б.гю, стлб. 549-550).
Позднее аналогичная история произошла и в Болгарии, где правивший с 1330 г. царь Иоан Александр в 1335 году женился на красавице-еврейке из Тырнова по имени Сара, после крещения ставшей именоваться Феодорой и получившей титул «новопросвештена царица». Их сын Иоан Шишман во времена своего пребывания на тырновском престоле дружелюбно принял изгнанных в 1360 году из Венгрии и расселившихся в Никополе, Плевене и Видене евреев (См.: Еврейская энциклопедия, т.IV, СПб., б.г., стлб. 774). Таким образом мы видим, в странах, которым Киевская Русь была обязана принятием христианства и культурным патронажем, иудаизм невест не был препятствием для браков коронованных особ.
Возникающий вопрос »Почему князь Владимир не принял веру своих предков, а, напротив, в решающий момент выбора отверг её?» Весьма просто решается при учёте политической ситуации того времени. Перед великим князем стояла альтернатива: либо принятие иудаизма, означавшее не только признание вассальной зависимости от ещё достаточно сильного в ту пору Хазарского каганата (а мы помним, противоречия между обоими государствами были весьма острыми ещё во времена Святослава), но и надежду на получение покровительства от Византии. Кто знает, какое решение принял бы великий князь Владимир, предвидь он скорый крах Хазарского каганата?
Итак, потомков великого князя Владимира с большей, пожалуй, исторической достоверностью можно именовать не »Рюриковичами», а »Малковичами». Вот как выглядит их родословное дерево на уровне «корней»:
Ольга Малк Любечанин
Святослав — Малуша Добрыня
Владимир Святой Константин
Ярослав Остромир — Феофана
Изяслав Вышата
Ян — Путята
преподобный Варлаам
Русская православная церковь называет великого князя Владимира »святым», »равноапостольским». Что ж, если принять версию о еврейском происхождении его матери, то великий князь действительно становится равноапостольским.
Как известно, в ходе исторического развития центр русской государственности переместился из Киева в Москву, и её возвышение потребовало идеологического обоснования. Наиболее распространённая формула »Москва — третий Рим», выраженная в XV веке старцем псковского Спасо-Елеазарова монастыря Филофеем в письмах великому князю московскому Василию III, стала со временем уже недостаточной. Потребовалось ни много ни мало доказать преемственность православной Москвы от »избранного» народа, утвердить переход благословения Божьего на русский народ! Эту весьма, скажем, нелёгкую задачу разрешили в России не без помощи просвещённых в иезуитстве малороссийских выходцев.
Ох, как не любят вспоминать в наше время эту легенду! Суть же её такова. »Мосох, или Мезех, шестой сын Иафетов, внук Ноев, есть отец и прародитель всех народов Московских, Российских, Польских, Волынских, Чешских, Мазовецких, Болгарских, Сербских, Карватских, и всех, елико есть Словенский язык, что у Моисея Мосох, Московских народов праотец знаменуется (упоминается — С. Д.) и у Иосифа Флавия в Древностях, что ни от реки, ни от града Москвы Москва именование получила, но река и град от народа Московского имя восприняли, что имя сие Мосох… все древние историки, Еврейские, Халдейские, Греческие и Латинские и новейшие Мосоха, Москвы праотца и областей того имени, во многих местах непрестанно и явно напоминают, что третий брат Леха и Чеха, Русь истинный наследник Мосохов от Иакова…» (См.: Забелин И. История города Москвы, написанная по поручению Московской городской думы. Ч.I. М., 1905, с.24).
Автором этого исследования, появившегося на свет в самом конце XVI века, был Матвей Стрыйковский. А в XVII веке воспитанник Киевской духовной академии Дьякон Холопьего монастыря Тимофей Каменевич-Рвовский пошёл ещё дальшё:
Цитата:
»Прииде же Мосох Иафетович, шестой сын Иафетов, господарь наш и князь первый, в страну Скифскую великую и Землю нашу сию, так предЪименуемую, на месте селения сего Московского, на сей же земле мы ныне жительствуем… Сию же реку тогда сущую безъимениту бывшую от исперва, он Мосох князь по пришествии своём и поселении прекрасном и излюбленном пременовал ю Мосох князь по имени своему, самого себя и жены своея княгини прекрасные и предлюбезные, нарицаемые Квы. И тако по сложению общекупному имен их, князя пашего Моса и княгини его квы красная преднаречеся… Сей же Мосох князь московский бысть и началородный нам и первый отец не токмо же Скифо-Москво- Словено-Российским людям, но и все наши м своеродным государствам премногим…»
(Там же, с.25-26). [www.ukamina.com]
www
Князь Владимир — насильственный креститель Руси
После насильственной христинизации Руси, князем Владимиром, в живых остался на Руси, только один из шести.
Остальные люди были безжалостно умервшлены.
Православная церковь причастила его к «лику святых» и назвала — «Владимир — красно солнышко».
Сначала вопрос о происхождении князя Владимира, крестителя Киевской Руси. Мать Владимира, ключница его бабки, княгини Ольги, Малуша была еврейкой (по летописи ее отцом был некий Малк из Любеча). В книге Н. Козлова «Плач по Иерусалиму» (1999) читаем: « Великий князь Владимир Святой согласно летописным источникам являлся сыном рабыни по имени Малуша, состоявшей ключницей (милостивницей) его бабки великой княгини Ольги. По одной из исторических гипотез Малуша была дочерью последнего хазарского царя (евр. – Малка), что подтверждается, в частности, фактом принятия на себя великим князем Владимиром титула кагана, зафиксированного летописями и совершенно не свойственного для славян». При этом Н. Козлов особое внимание читателя обращает на предание о происхождении хазарской верхушки от «исчезнувших с исторической сцены после ассирийского пленения 10-ти колен Израилевых». Л. Гумилев также полагал, что правящий слой Хазарии был еврейским не только по вере, но и по крови, представляя собой прообраз «комиссарской» касты в Советской России. Брат Малуши Добрыня (евр. «Добран»?) стал одним из главных воевод Владимира и отличился особой жестокостью при крещении Новгорода (что, впрочем, вполне объяснимо с расовой точки зрения, если принять гипотезу Емельянова-Козлова). Крещение евреем Добрыней Новгорода, активно не желавшего включаться в расово чуждый Проект, стало, по сути, первым еврейским террором против Руси (989 г.). «Пошло гулять по свету семя комиссара…», как сказал С. Жариков.
Уходя вторично в поход за Дунай, Святослав оставил княжить в Киеве своего старшего сына Ярополка, а второму сыну, Олегу, отдал древлянскую землю. Попросили себе князя и новгородцы. Ярополк и Олег отправляться на далёкий север не захотели. Тогда дружинник Добрыня посоветовал новгородцам попросить на княжение третьего сына Святослава – Владимира, родившегося от Добрыниной (правильно — Добран)сестры Малуши, ключницы княгини Ольги. Управляющий хозяйством в Древней Руси – ключник – уже по своей должности становился невольником. Поэтому прозвище «робичич» – сын рабыни – сопровождало Владимира в течение всей его жизни.
Вскоре после гибели Святослава между его совсем юными сыновьями началась усобица. Средний Святославич, Олег Древлянский, погиб, заваленный трупами под обломившимся мостиком. Владимир, опасаясь подобной участи, бежал в сопровождении Добрыни «за море» к варягам, и Ярополк остался единственным князем Руси. Однако через три года Владимир вернулся с наёмными варяжскими дружинами и двинулся на Киев.
Готовясь к схватке, оба брата хотели приобрести союзника. Им мог стать правивший в Полоцке князь Рогволод, явившийся, по словам летописца, «из-за моря». Имел ли он какое-то отношение к потомкам Рюрика, неизвестно. И Ярополк, и Владимир посватались к дочери Рогволода Рогнеде. Та выбрала Ярополка, презрительно обронив по адресу Владимира: «Не хочу розути робичича» (после свадьбы жена должна была разуть мужа в знак покорности). Узнав о надменном ответе, Владимир собрал войско из варягов и северных славян и напал на Полоцк. Дядя князя еврей Добрыня (Добран), оскорбленный насмешкой не меньше Владимира, ворвался в Полоцк и пленил всю семью Рогволода. Затем, когда они стали его пленниками и рабами, Добрыня заставил Владимира овладеть Рогнедой на глазах ее отца и матери. Рогволод был убит, а Рогнеда принуждена выйти замуж за Владимира.
Затем, в 980 году, Владимир овладел Киевом. Подкупив воеводу Блуда – главного советника Ярополка, Владимир заманил старшего брата в свой терем, и два дружинника убили Ярополка мечами. По законам того времени победителю доставалось всё. Досталась Владимиру и молодая супруга Ярополка, гречанка, бывшая когда-то монахиней. Захваченная Святославом во время византийского похода она «ради красоты лица ее» была приведена в жены старшему сыну. Теперь бывшая инокиня стала женой младшего «робичича». Когда Владимир сошелся с ней, она уже была беременна от Ярополка и вскоре родила сына, Святополка. Так решительно и жестоко Владимир проложил дорогу к престолу своего отца.
Вполне в духе времени протекала и личная жизнь нового князя. У Владимира было пять или шесть жен. Кроме того, летописец, явно сгущая краски, сообщает о 800 наложницах. Православный книжник, осуждая князя, пишет, что одержимый «похотью женской», не щадил он в своем «блудном несытстве» ни замужних, ни девиц.
Как повествует летопись, новгородцы, узнав, что еврей Добрыня (Добран) идет крестить их, собрали вече и поклялись не позволить свергнуть родовых Богов. Народное сопротивление возглавили жрец Богомил и тысяцкий Угоняй, заявивший: «Лучше нам погибнуть, чем Богов наших дать на поругание». Стороны сошлись в битве «и бысть междо ими сеча зла», в ходе которой Добрыня, желая отвлечь «язычников» от боя, зажег Новгород. Сломив сопротивление русских, дядя Владимира приступил к операции: не желавших креститься добровольно, воины затаскивали в Волхов чуть ли не волоком: мужчин выше моста, а женщин ниже моста – словом, «М» и «Ж». А чернявые попы их «просвещали» … (Кстати, сколько среди них было евреев? Вопрос не праздный: если уж еврей выбился в константинопольские патриархи, то вполне логично предположить, что на уровне рядовых попов и монахов этих ребят было достаточно. Природная хваткость и напористость, конечно толкала их в первые ряды «просветителей» богатой северной страны, тем более, что в самой Византии тогда был дикий переизбыток церковных кадров.)
Свой геноцид, полуеврей князь Владимир, начал с уничтожения языческих идолов в Киеве. Все они были повергнуты, сожжены или изрублены на куски, а изображение Перуна сбросили с высокого берега в Днепр.
После разгрома идолов пришедшие вместе с князем священники приступили к крещению киевлян. Подобно Иоанну Крестителю, крестившему древних иудеев в водах реки Иордан, Владимир предложил киевлянам креститься в притоке Днепра реке Почайне
Вслед за крещением киевлян начался тяжелый и зачастую драматичный процесс обращения в христианство остальных жителей Киевской Руси. Летописцы рассказывают, как болезненно восприняли надругательство над священными для них идолами новгородцы, как они крестились буквально под угрозой смерти. Когда Добрыня и другой воевода Владимира, Путята, явились в Новгород, собираясь крестить его жителей, те встретили их с оружием в руках, заявляя: «Лучше нам помрети, неже боги наша дати на поругание». Заставить упорных язычников покориться удалось, когда киевская рать подожгла несколько домов, грозя превратить весь деревянный город в огромный костёр. Новгородцы запросили мира. После этого еврей Добрыня сокрушил языческих идолов и заставил их приверженцев креститься в Волхове. Сопротивлявшихся волокли к реке силой. Память о насильственном крещении новгородцев сохранилась в поговорке: «Путята крести мечом, а Добрыня огнём».
Надо сказать, что и введение христианства в Киеве, произошедшее за год до этого, никак нельзя назвать добровольным, хотя оно и не вызвало столь бурного сопротивления, как в Новгороде. По сути, Владимир предъявил киевлянам ультиматум: « «Кого не окажется завтра на реке, богатого ли, убогого ли, нищего или раба, тот идет против меня»… И начал Владимир ставить по городам церкви и попов, а людей заставлял креститься по всем городам и селам. И стал брать у нарочитых людей их детей и отдавать их в книжное учение. А матери плакали по ним, как по мертвым…» – читаем в «Повести временных лет по Лаврентьевскому списку». То есть лишение человека родовых ценностей воспринималось как убийство.
В Киеве по сей день живет устное предание о том, как исполнялся княжеский ультиматум: поначалу у не желавших креститься сжигали дом, а затем, если это не действовало, убивали хозяев. Скорее всего, так оно и было – в те времена князья не бросались пустыми угрозами. «Когда поволокли идола в Днепр, то народ плакал», – читаем у С.М. Соловьева. Большинство киевлян явно не рвалось креститься, иначе зачем понадобились угрозы Владимира? Но вернемся к Малуше. По другой версии, она была дочерью древлянского князя Мала, вместе с дядей обращенной Ольгой в рабство. Не случайно, когда Владимир посватал дочь полоцкого князя Рогволода (скандинава) Рогнеду, гордая арийка, зная древние расовые и кастовые законы, ответила ему: «Не хочу разуть сына рабыни!» («По тогдашнему обычаю после свадьбы жена снимала обувь мужа», – пишет В. Кожинов). Но Владимиру с его темным происхождением было наплевать на благородные традиции. Движимый хамским стремлением унизить высокое, он убил князя Рогволода и двух братьев Рогнеды, захватил Полоцк и женился на Рогнеде насильно – т.е., по существу, изнасиловал белую женщину-аристократку, совершив тягчайшее расовое преступление.
Таким образом, согласно и той, и другой гипотезе Владимир появился на свет в результате вопиющего нарушения древнеарийских расово-кастовых норм, к несчастью допущенного Святославом – очевидно, при попустительстве христианки Ольги. Согласно этим нормам аристократ-рюрикович никак не мог позволить себе совокупление с рабыней-азиаткой или с рабыней-древлянкой (кстати, некоторые исследователи настаивают на расовой ущербности древлян, как и ряда других славянских племен). Доблестный Святослав преступил древний закон и тем самым невольно наложил на Русь проклятие Евразийского Проекта – Проекта «Россия», в основе которого, как мы видим, лежит преступление против Крови.
Если все же остановиться на гипотезе о еврейском происхождении Малуши, возникает вопрос: случайно ли Святослав, воспитанник варягов, только что разгромивший Хазарию, сошелся с плененной хазарской царевной? Не стало ли это соитие и последовавшее рождение Владимира хитроумным реваншем религиозно-расового антипода Руси, каковым, наряду с Византией, являлся Каганат? В таком случае роль еврейского элемента в подготовке и запуске Проекта весьма заметна. Спустя тысячу лет, в 1917 году, евреи вновь станут решающим фактором Евразийского Проекта, чья очередная стадия получит условное наименование «Новая Хазария».
Религиозный выбор Владимира продиктован его происхождением – рабско-еврейским или просто рабским, не важно. Подобное тянется к подобному – Владимир избрал религию рабскую и, в основе своей, семитскую.
По отношению к белому населению Проект сразу же проявил свой геноцидный характер, который останется неизменным от Владимира Кагана до Лазаря Кагановича и далее. Летописи вряд ли дают объективную картину того, что происходило тогда на Русской земле, поскольку они составлялись «верными солдатами партии» – монахами. Но даже из них известно, что в «… Ростове, где крещение прошло, по-видимому, без особых инцидентов, очень скоро наступила жестокая реакция. Первые два ростовских епископа сбежали оттуда…; против третьего… поднялся бунт…; только четвертому епископу … удалось «предать огню» все идолы, стоявшие в Ростове и его области… Если так было в городах, то в селах и лесах было, вероятно, еще хуже…» (Н.М. Никольский. «История русской церкви», М., 1985).
В книге Н. Островского «Святые рабы» (М., 2001) приводятся ужасающие предположения о том, что крещение Руси и последовавшие за ним религиозные конфликты сократили население страны с 12 до 3 миллионов человек. Если это так, то в процентном отношении с христианизацией можно с натяжкой сопоставить лишь красный террор и коллективизацию. «При этом 6 миллионов из 12 были уничтожены до татаро-монгольского нашествия, а оставшиеся 3 – уже при непосредственной помощи ордынцев», ставших для потомков князя Владимира естественными союзниками по борьбе с арийцами (известно, что татары всячески покровительствовали христианству, деморализовавшему русских). «Религиозные конфликты, погубившие половину населения Руси, предопределили дальнейшие события, в том числе и татаро-монгольское нашествие» (там же). «Смуглые чужеземные попы» принялись искоренять не только само «язычество», но и связанную с ним народную культуру. Вплоть до ХVI века «Русская» церковь упорно преследовала скоморохов с их «гуслями», «гудками» и «свирелями».
Выдающийся историк и фольклорист А.Н. Афанасьев отмечал, что «заботою духовенства было уничтожение народных игрищ; вместе с музыкой, песнями, плясками и ряженьем в мохнатые шкуры и личины игрища эти вызывали строгие запретительные меры…»
«Многое из устного народного творчества Древней Руси не сохранилось не только потому, что записывать его стали очень поздно: первый сборник былин издали лишь в ХVIII веке, когда многое уже было утеряно. Роковую роль сыграло неприязненное отношение к древнерусскому фольклору и литературе, создавшейся на его основе, со стороны Русской православной церкви, которая стремилась искоренить остатки язычества всеми доступными ей средствами» («Как была крещена Русь», М., 1989).
Вполне вероятно, что потери, понесенные русской культурой в результате христианизации, не ограничиваются устным народным творчеством. По сей день РПЦ тщится уверить нас: С принятием христианства… в нашем Отечестве началось обучение грамоте» («Книга о Церкви», М., 1997). С этим пропагандистским приемом мы хорошо знакомы еще с советских времен, когда русским вбивали в голову, что они «родом из Октября». Однако, все большее число специалистов говорит о подлинности знаменитой «Велесовой книги» – уникального памятника русской дохристианской письменности. Нетрудно представить судьбу других «языческих» книг, так и не дошедших до нас. Что там говорить, если даже хрестоматийное «Слово о полку Игореве» – «языческое» по сути – было обнаружено лишь в ХVIII веке, да и то случайно! После христинизации Руси, живым остался только каждый шестой русский.
За страшный геноцид, полуеврея Владимира, над русским народом, братоубийцу, Православная Церковь причислила великого князя Владимира (будь трижды проклято это имя) к лику святых, дав ему наименование равноапостольного. Память его совершается 15/28 июля.
http://www.stoletie.ru/
Летописные свидетельства
о насильственном крещении Руси
Лаврентьевская летопись. Древний текст см:
ПСРЛ, т.1, в.1, М., 1962; повторение изд. ПСРЛ, Л» 1926; или в кн. «Литература Древней Руси 1Х-ХП ев». М., 1978. Перевод Б. Кресеня.
6488 (980). И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил кумиры на холме вне двора теремного: Перуна деревянного — главу серебряну, а ус злат, и Хорса-Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Мокошь… Владимир посадил Добрыню, дядю своего, в Новгороде. И, придя в Новгород, Добрыня поставил кумира над рекою Волховом, и приносили ему жертвы новгородцы как богу <…>.
Был же Владимир побежден похотью женскою, и вот какие были у него супруги: Рогнеда, которую посадил на Лыбеди <…>, от нее имел четырех сыновей: Изеслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и две дочери; от гречанки имел — Святополка; от чехини — Вышеслава; от другой — Святослава и Мстислава; а от болгарыни -Бориса и Глеба, а наложниц у него было 300 — в Вышгороде, 300 — в Белгороде и 200 на Берестове <…>. И был он ненасытен в блуде, приводил к себе и замужних жен и растлял девиц. Был он такой же женолюбец, как и Соломон, ибо говорят, что у Соломона было 700 жен и 300 наложниц. Мудр он был, а в конце концов погиб. Этот же был невежда, а под конец обрел спасение.
В год 6496 (988) пошел Владимир с войском на Корсунь, град греческий. <…> И послал к царям Василию и Константину, и так им передал: «Вот взял ваш город славный; слышал же то, что имеете сестру девою; если не отдадите ее за меня, то сотворю городу вашему (столице) то же, что и этому городу сотворил». И услышав это, они (Василий и Константин) опечалились, и послали ему весть, и так ответили: «Не пристало христианам выдавать жен за неверных. Если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное примешь, и с нами единоверен будешь».
<…> По божьему промыслу в это время разболелся Владимир глазами, и не видел ничего, и скорбел сильно, и не знал, что делать. И послала к нему царица (Анна) и передала: «Если хочешь избавиться от болезни сей, то крестись скорее; иначе не избудешь недуга сего». Услышав, Владимир сказал: «Если воистину исполнится это, то поистине велик будет бог христианский». И повелел крестить себя. Епископ же корсунский с царицыными попами, огласив, крестил Владимира. И когда возложил руку на него, тотчас прозрел он. Владимир же, ощутив свое внезапное исцеление, прославил бога: «Теперь узрел я бога истинного:»
<…> После этого Владимир взял царицу и попов -корсунских с мощами святого Климента <…>, взял и сосуды церковные, и иконы на благословение себе. <…> Забрал и двух медных идолов, и четырех медных коней, что и сейчас стоят за церковью св. Богородицы. Корсунъ же отдал грекам как вено за царицу, а сам пришел в Киев. И когда пришел, повелел кумиры опрокинуть — одних изрубить, а других — предать огню. Перуна же повелел привязать к хвосту коня и волочить его с горы по Боричеву взвозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей колотить его жезлами. Делалось это не потому, что дерево чувствует, но для поругания беса <:>. Вчера был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда влекли Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные люди <…>. И, притащив, сбросили его в Днепр. И сказал Владимир сопровождающим: «Если он где пристанет, вы отпихивайте его от берега, до тех пор, пока не пройдет пороги, тогда лишь оставьте его». Они так и сделали, как он велел. Как только оставили его за порогами, так принес его ветер на мель, которую потом прозвали Перунья Мель, так она и до сего дня называется. Затем послал Владимир по всему городу сказать: «Если не обратится кто завтра на реке — будь то богатый, или бедный, или нищий, или раб, — противен будет мне».
Мазуринский летописец. ПСРЛ. т. 34, М., 1968. Перевод Б. Кресеня.
6498 (992). Добрыня, Дядя Владимира, отправился в Великий Новгород, и все идолы сокрушил, и требища разорил, и многих людей крестил, и церкви воздвиг, и священников поставил по городам и селам новгородского предела. Кумира же Перуна посекли, и низвергли на землю, и, привязав веревки, повлекли его по калу, бив жезлами и топча. И в это время вошел бес в того бездушного кумира Перуна и в нем возопил, как человек: «О горе мне! Ох мне! Достался я немилостивым рукам». И сбросили его люди в реку Волхов и заповедали, чтобы никто его не перенял. Он» же, проплывая сквозь великий мост, ударил по мосту своей палицей и сказал: «Здесь пусть тешатся люди новгородские, вспоминая меня», и тут творили безумные люди многие годы, сходились в некие праздники и устраивали представления, и творили бои.
Иоакимовская летопись. Древний текст в кн. Татищев В.Н. История Российская, 1т. М., 1963. Перевод Б. Кресеня.
6499 (991). В Новгороде люди, увидев, что Добрыня идет крестить их, учинили вече и заклялись все не пустить их в город и не дать опровергнуть идолов. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли с оружием, и какими бы угрозами или ласковыми словами их Добрыня ни увещевал, они и слышать не хотели, и вывели два самострела больших со множеством камней, и поставили их на мосту, как на настоящих своих врагов. Высший же над славянскими жрецами Богомил, который из-за своего красноречия был наречен Соловьем, запрещал людям покоряться.
Мы же стояли на торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, и учили людей, как могли. Но гибнущим в нечестии слово крестное, которое апостол сказал, явилось безумием и обманом. И так мы пребывали два дня и крестили несколько сот людей.
Тоща тысяцкий новгородский Угоняй, ездил повсюду и кричал: «Лучше нам помереть, нежели богов наших дать на поругание.» Народ же оной страны, рассвирипев, дом Добрыни разорил, имение разграбил, жену и родных его избил. Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовив ладью и избрав от ростовцев 500 человек, ночью переправился выше города на ту сторону и вошел в город, и никто не остерегся, так как все видевшие их думали, что видят своих воинов. Он же, дойдя до двора Угоняя, его и других первых мужей тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же той страны, услышав про это, собрались до 5000, обступили Путяту, и была между ними злая сеча. Некоторые пошли и церковь Преображения Господня разметали и дома христиан стали грабить. А на рассвете подоспел Добрыня с бывшими с ним воинами, и повелел он у берега некоторые дома поджечь, чем люди были весьма устрашены, и побежали они тушить огонь; и тотчас перестали сечь, и тоща первые мужи, придя к Добрыне, стали просить мира.
Добрыня же, собрав воинов, запретил грабеж, и тотчас сокрушил идолов, деревянные сжег, а каменные, изломав, низверг в реку; и была нечестивым великая печаль. Мужи и жены, видев это, с воплем великим и слезами просили за них, будто за настоящих богов. Добрыня же, насмехаясь, им говорил: «Что, безумные, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, какую пользу вы от них чаять можете». И послал всюду, объявив, чтоб все шли ко крещению. <…> И пришли многие, а не хотящих креститься воины притаскивали и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. <…> И так крестя, Путята шел к Киеву. Потому люди и поносят новгородцев, мол, их Путята крестил мечем, а Добрыня огнем.
Лаврентьевская летопись. Перевод Б. Кресеня.
6532 (1024). В тот же год восстали волхвы в Суздале, избивали они старую чадь по дьявольскому наущению и бесованью, говоря, что они прячут запасы. Был мятеж великий и голод по всей стране <…>. Ярослав же, услышав о волхвах, пришел к Суздалю; захватив волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря так: «Бог за грехи насылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не ведает за что».
6779 (1071). <…> В те же времена пришел волхв, обольщенный бесом; придя в Киев, он говорил и то поведал людям, что на пятый год Днепр потечет вспять и что земли начнут меняться местами, что Греческая земля станет на место Русской, а Русская — на место Греческой, и прочие земли изменятся. Невежды слушали его, верные же смеялись, говоря ему: «Бес тобою играет на погибель тебе». Что и сбылось с ним: в одну из ночей пропал без вести.
6579 (1071). Был голод в Ростовской области, и тогда восстали два волхва близ Ярославля <…>. И пришли на Белозеро, и было с ними людей 300. В то же время случилось прийти от Святослава собирающему дань Яню, сыну Вышатину <…>. Янь же повелел бить их и вырывать у них бороды. Когда их били и выдирали расщепом бороды, спросил их Янь: «Что же вам молвят боги?» Они же ответили: «Стать нам пред Святославом!» И повелел им Янь вложить рубли в уста и привязать их к мачте лодки и пустил их пред собою в ладье, а сам пошел за ними. Остановились на устье Шексны, и сказал им Янь: «Что же вам теперь боги молвят?» Они же ответили: «Так нам боги молвят: не быть нам живыми от тебя». И сказал им Янь: «То они вам правду поведали». <…> Они же, схватив их, убили их и повесили на дубе.
6579 (1071) Такой волхв появился при Глебе в Новгороде; говорил людям, притворяясь богом, и многих обманул, чуть не весь город, уверяя, будто «все ведает и предвидит», и хуля веру христианскую, уверял, что «перейдет Волхов перед всеми». И был мятеж в городе, и все поверили ему и хотели погубить епископа. Епископ же взял крест и облекся в ризы, встал и сказал: «Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же верует, пусть ко кресту идет». И разделились люди надвое: князь Глеб и дружина его пошли и встали около епископа, а люди все пошли за волхва. И начался мятеж великий между ними. Глеб же взял топор под плащ, подошел к волхву и спросил: «Ведаешь ли, что завтра утром случится и что сегодня до вечера?» — «Все предвижу». И сказал Глеб: «А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?» — «Чудеса великие сотворю», — сказал. Глеб же, вынув топор, разрубил волхва, и пал он мертв <…>.
Никоновская летопись. ПСРЛ, т. 10., М., 1965; поет. Спб., 1862. Перевод Б. Кресеня.
6735 (1227) Явились в Новгороде волхвы, ведуны, потворницы, и многие волхвования, и потворы, и ложные знамения творили, и много зла сделали, и многих прельстили. И собравшиеся новгородцы поймали их и привели на двор архиепископа. И мужи князя Ярослава вступились за них. Новгородцы же привели волхвов на двор мужей Ярослава, и сложили великий огонь на дворе Ярослава, и связали волхвов всех, и бросили в огонь, и тут они все сгорели.
Материал с ресурса
«Славянское Язычество»
история, культура, философия
http://paganism.ru
Малуша — дочь Малка Любечанина, сестра Добрыни, дяди Владимира. … Малуша — пленная хазарская жрица, дочь Любечанина, что связывается с иудейским именем Малх (А. Карпов. «Владимир Святой», М., 1997, с.15 ); смотрите также: А.М. Чечельницкий, («Крещение Руси», Дубна, 1995 г. Этот Малк-Малх, именно он был еще и древлянским каганом, сватал Ольгу после убийства Игоря, — это было в обычае тех более архаичных, чем киевские поляне, племен. Однако она отказала убийце мужа и, как известно, жестоко расправилась с древлянами. Так или иначе, но здесь вмешивается какой-то рок: Владимир — единственный из трех внуков Ольги, рожденный от «вражьего племени», ( хазары-иудеи) и именно ему суждено было продолжить дело Ольги.
В сагах Норвегии рассказывается и о матери «Вальдамара»-Владимира (т.е. о легендарной Малуше): она названа колдуньей и прорицательницей, бывшей «в великой чести у конунга». Она изображена дряхлой старухой, но принимающей главную роль во время языческих праздников: «Ее приносили в кресло и сажали перед почетным сидением конунга. И раньше, чем люди принялись пить, спрашивал конунг мать свою, не видит ли и не знает ли она, нет ли какой-нибудь опасности или беды, которая бы грозила его земле, не хотят ли другие захватить его владения», на что Малуша давала точные и исчерпывающие ответы.
В книге Н. Козлова «Плач по Иерусалиму» (1999) читаем: “ Великий князь Владимир Святой согласно летописным источникам являлся сыном рабыни по имени Малуша, состоявшей ключницей (милостивницей) его бабки великой княгини Ольги. Малуша была дочерью последнего хазарского царя (евр. — Малка), что подтверждается, в частности, фактом принятия на себя великим князем Владимиром титула кагана, зафиксированного летописями и совершенно не свойственного для славян”. При этом Н. Козлов ( «суперправославный» историк), особое внимание читателя обращает на факт о происхождении хазарской верхушки от “исчезнувших с исторической сцены после ассирийского пленения 10- ти колен Израилевых”. Л. Гумилев также полагал, что правящий слой Хазарии был еврейским не только по вере, но и по крови ( в отличие от хазарского народа- тюрков), представляя собой прообраз “комиссарской” касты в Советской России. Брат Малуши Добрыня (евр.“Добран”), его воспитатель и наставник, стал одним из главных воевод Владимира и отличился особой жестокостью при крещении Новгорода
МАЛУША — ім’я матері Володимира христителя, яка за непевними джерелами, нібито була наложницею князя Святослава. В цій історичній події можна було б простежити аналогію до біблійної Естери (Есфіри), яку юдеї “підсунули” цареві, щоб скерувати його проти власного народу. Але в Київській Русі ця диверсія вдалася тільки з сином князя. Слова Рогнеди “не хочу роззути робичича” означали, вірогідно, рабинича, адже за деякими гіпотезами, Малуша була дочкою рабина; родичі матері (Добриня — рідний брат Малуші) очевидно й розіграли біблійний сценарій; 3) у ПВЛ слово рабинич замінено на Володимир (це вже пізніша редакція, коли літописець не вважав за потрібне передавати цей епізод дослівно, щоб не принизити князя-христителя); тут Малуша — ключниця княгині Ольги, дочка Малка Любчанина; більшість дослідників вважає, що рабинич — син рабині, однак ключниця — не рабиня, а наближена до княгині особа. Про непевність етнічного походження Малуші писав М. Грушевський: справжнє ім’я матері Володимира не Малуша, а Малфрідь (Історія України-Руси, т.1, ст. 470);
«Не исключено. что имена Мал и Малък — разного происхождения. Если в имени Мал без труда виден славянский корень, то основа имени Малък, вероятно, иная. В семитских языках (арабском. древнееврейском) слово «Malik» («малик») означает «царь», «правитель». Так что Малък может быть и не именем вовсе, а титулом — скажем, хазарского бека, обосновавшегося в русском Любече.» Таким, образом можно предположить, что матерью крестителя Руси была хазарка, отец которой, похоже, исповедовал иудейство. Наше прошлое удивительно.
Алексей Карпов «Владимир Святой» (стр. 15)
Комментариев нет:
Отправить комментарий