вторник, 5 января 2016 г.

Крупнейшие просчеты в отечественной истории

История

5 января 14:42

Промашки всероссийского значения

Крупнейшие просчеты в отечественной истории

Александр Евдокимов

8447

Фрагмент картины Н. Лейтце «Подписание договора о продаже Аляски» (1867 г.). Слева направо: Роберт С. Чу, Уильям Г. Сьюард, Уильям Хантер, Владимир Бодиско, Эдуард Стекль, Чарльз Самнер, Фредерик Сьюард

Будем откровенны: многие из нас любят списывать свои проблемы на других. Но особенно часто это случается не в быту, а в международной политике. Хотя это совсем неправильно и необъективно. Да, внешняя угроза всегда была, есть и, увы, всегда будет у нашей страны с ее огромной территорией и огромными запасами природных ресурсов, но многие проблемы только ею объяснить невозможно.
Гораздо чаще к ним приводили грубые ошибки, которые случались, к сожалению, нередко и исключительно по собственной вине тех, кто их совершал. В этом обзоре мы вспомним о пяти крупнейших просчетах, допущенных на разных этапах ее исторического пути нашей страны. Поскольку таковых было великое множество, остановимся на последних двух столетиях, тем более что неверные решения именно в этот период в наибольшей степени, разумеется, сказываются на нынешней ситуации внутри и вокруг России.
1. Продажа Аляски в 1867 г.
Иногда решения в момент их принятия не кажутся ошибочными, ну или кажутся, но представляются вынужденными, мол, пришлось выбирать из двух зол меньшее, но в случае с продажей Аляски Александром II так сказать нельзя. Это была прямая государственная измена, ибо поверить в сказку, что в тогдашнем руководстве России не знали о том, что Аляска представляет собой настоящую природную кладовую, можно, конечно, но с очень большим трудом.
Тогда возникает естественный вопрос, почему государь и его окружение решились на такое — поступиться, говоря современным языком, частью суверенитета и государственной целостности страны, разменяв их на жалкие, хотя по тем временам и громко звучащие 7,2 млн долларов? Вот тут бы порыться любителям выводить на чистую воду нечистых на руку чиновников, кто, что и в каком объеме приобрел в результате этого предательства? Все ли, например, докладывал в Санкт-Петербург тогдашний посланник России в США барон Эдуард Стекль? Он-то как раз обязан был знать об аляскинских несметных сокровищах все, ну или многое, во всяком случае. Но даже если посланник оказался никчемным или вообще вольно или невольно содействующим американской стороне, то куда смотрело министерство иностранных дел во главе с хваленым «железным канцлером» А.М. Горчаковым? Отчего не перепроверило информацию по Аляске, чтобы не отдать ее и еще Алеутские острова в придачу фактически за бесценок?

Передача Русской Америки Соединенным Штатам, 6 (18) октября 1867 г. Над фортом был торжественно спущен российский флаг и поднят американский

Ну и наконец, сам государь о чем думал, подписывая договор? Можно было бы подумать, что подчиненные подвели, но дело в том, что инициатором продажи был именно он. Еще за 10 лет до того Александр II сам выступил с этой инициативой. Почему? Да, все просто — Крымская война, проигранная предшественником Александра II Николаем I, привела к экономическому кризису и международной изоляции страны. Пришлось искать союзника за океаном, а за это, с позволения сказать, союзничество расплачиваться русской землей на Американском континенте.
То, что этот союзник окажется спустя 100 лет главным геостратегическим противником, конечно, «мудрецы» из министерства иностранных дел А.М. Горчакова знать не могли, но хотя бы предвидеть ситуацию осложнений отношений с США были обязаны. А в результате в начале XXI в. вместо мощного нашего плацдарма в Западном полушарии на Аляске оказался направленный якобы против северокорейских ракет позиционный район глобальной американской системы ПРО.
2. Отказ царского руководства от заключения сепаратного мира с Германией в 1914—1916 гг.
Николай II и его окружение позволили втянуть страну в Первую мировую войну. А именно — допустили промашку, отказались уступить нажиму Германии, требовавшей отменить мобилизацию. И даже Григорий Распутин ничего сделать не смог — он как раз доказывал необходимость плюнуть на дележку чужого имущества победившими державами, но остаться при своих, подписав сепаратный договор с кайзером.
Потеряла ли Россия что-либо — возможно, но чем раньше бы было достигнуто перемирие, тем меньше было бы потерь. Зато появлялась бы уникальная возможность в сторонке смотреть, как две группировки государств мутузят и ослабляют друг дружку.

Император Николай II (четвертый слева) и представители иностранных армий стран-участниц Первой мировой войны, 1915 год (Фото: ТАСС)

3. Неверие советского руководства перед гитлеровским нападением в начало войны ранее 1942 г.
Только ленивый исследователь не пенял руководству СССР во главе с И.В. Джугашвили (Сталиным) за то, что оно слишком поздно поняло, что война все-таки начнется в 1941 г. Но для таких прогнозов не было никаких весомых аргументов, кроме концентрации немецко-фашистских войск на советской границе. Все договора соблюдались — в ночь с 21 на 22 июня поезд с зерном из СССР ушел в Германию. Экономические отношения между двумя государствами были на высоте. Никто не мог ожидать, что фашисты решатся разом оборвать сотрудничество. «Третий рейх» вел изнуряющую военно-воздушную и военно-морскую войну с Великобританией, в Северной Африке началась наземная операция Роммеля против британских войск. Затевать в этой ситуации куда более масштабную и куда более кровопролитную сухопутную войну на территории нашей страны представлялось советским руководителям настоящим авантюризмом.
Вот и Сталин с Молотовым были уверены, что Гитлер не блефует, предлагая СССР чуть ли не присоединиться к Тройственному союзу, что он всерьез намерен обсуждать разграничение зон интересов в мире. Они всерьез поверили во все те басни, которые он рассказывал для камуфляжа главе советского МИД во время визита последнего в Берлин в ноябре 1940 г.

Берлин. Министр иностранных дел Германии фон Риббентроп информирует дипломатический корпус и прессу о начавшемся нападении на Советский Союз, 22 июня 1941 года (Фото: ТАСС)

4. Согласие горбачевского руководства СССР на объединение Германии в 1990 г. без четких гарантий нерасширения НАТО на восток
«Ах, обмануть меня нетрудно!.. Я сам обманываться рад!» — знаменитую строку А.С. Пушкина вполне можно адресовать к М.С. Горбачеву и его окружению, когда они сделали вид, что поверили уверениям Запада, соглашаясь на объединение двух германских государств под эгидой ФРГ. Трудно заподозрить таких матерых политиков, как М.С. Горбачев и Э.А. Шеварднадзе в наивности, что они такие простаки, что могли надеяться на великодушие заклятых друзей из НАТО, что этот антисоветский блок не приблизится при первой возможности к рубежам нашей страны.
Но нас на полном серьезе пытаются в этом уверить сочинители либеральных легенд, а также в том, что на смену этим «наивным» перестройщикам пришли еще более «наивные» демократы во главе с Б.Н. Ельциным. Они, действительно, влюбленными глазами смотрели на Запад, но не настолько влюбленными, чтобы не понимать, что натовцам для продвижения к границам уже России после устроенного ими развала СССР осталось лишь выдавить с немецкой земли войска России, находившихся в течение более 40 лет там после победы над германским фашизмом.

Граждане Восточного Берлина проходят через отверстие в стене на Бернауэр-штрассе в Берлине, 11 ноября 1989 год (Фото: AP Photo/ТАСС)

Можно ли было не допустить этого? Безусловно. Достаточно вспомнить, что в 1955 г. советские войска покинули Австрию, но при этом последняя не стала частью какого-либо военного союза. В том же году была принята декларация о нейтралитете этой страны — точно такой же необходимо было добиваться при объединении Германии и выводе российских подразделений. И вполне реально было добиться, если бы переговорщики думали больше об интересах страны, а не о «домике с кабанчиком», говоря словами Глеба Жеглова.
5. Проведение рыночного курса в экономике РФ в условиях стремительно ухудшающейся сейчас международной обстановки
Просчеты, увы, случались не только в давнем и недавнем прошлом. Один из них мы можем наблюдать в самом настоящем настоящем. Ведь сейчас сложилось противоестественное сочетание ориентированного на защиту национально-государственных интересов внешнеполитического курса и прямо противоположной ему финансово-кредитной политики.

Объем золотовалютных резервов РФ по состоянию на 15 января 2004 года приблизился к рекордному уровню - 80 млрд долл. (Фото: Борис Кавашкин/ТАСС)

Поэтому мы сталкиваемся с парадоксом, когда Россия вкладывает свои золотовалютные резервы в ценные бумаги государства, являющегося инициатором санкций против нее, фактически возобновления холодной войны — США. Самое удивительное, что, похоже, чем жестче риторика в СМИ с осуждением агрессивных планов американских империалистов в самых разных уголках мира, тем больше средств оказывается в банках этих самых империалистов. Так что пока получается ни два, ни полтора…
А если учесть, что обстановку в мире ныне иначе, как предвоенной, назвать трудно, то двойственность эта становится совсем уж двойственной. Как можно проводить либеральный курс, подразумевающий приватизацию и никем не контролируемый валютный рынок, и надеяться при этом на концентрацию усилий всего общества на обеспечение высокого уровня обороноспособности — вряд ли кто сможет ответить. Равно как и на вопрос о том, как можно добиться единства всех здоровых сил общества при диком расслоении в этом обществе, где большинство едва сводит концы с концами, а другие, кажется, от кризисов становятся только богаче и успешнее.
В условиях все более реальной угрозы извне страна должна переходить на мобилизационную модель развития, нравится это кому-то или нет. Ну, как в атакуемом неприятеле корабле нужно свистать всех наверх, сконцентрировать усилия всего экипажа на спасении судна, обеспечении его живучести, а не рекламировать самые безопасные места в нем и распределять среди самых влиятельных пассажиров места в спасательных шлюпках и уж тем более не думать о вложении в ремонт в кают-кампании.
Ошибки надо исправлять
От ошибок и просчетов никто и никогда не был и не будет застрахован. Важно только вовремя их обнаруживать и устранять. Трудности возникали тогда, когда неверные решения упорно не исправлялись. Выйди Россия хотя бы даже в 1916 г. из войны, вполне возможно, что история стала развиваться бы по совсем другому сценарию. Ну а о том, что торговаться с натовцами относительно объединения Германии, — это уже совершенно очевидно. Равно как и о цене Аляски, если уж царское правительство не видело возможности самому развивать этот край…