Все правильно! Высшей точкой авантюризма Хрущева было заявленное намерение "построить коммунизм в 1980 году"! Он бы хоть сначала понял, что есть такое - коммунизм! Его основы были заложены в СССР еще в 30-е годы. и было правильно теоретически зафиксировано то, что в СССР построены основы социализма. Дальнейшее развитие социализма ведет к укреплению коммунистических начал в обществе, и никакого идеального коммунизма на практике быть не может, а к идеалу можно лишь приближаться. В обществе не было никогда чистой СИСТЕМЫ первобытно-общинных отношений (первобытного коммунизма), чистой СИСТЕМЫ рабовладельческих и феодальных отношений, чистой СИСТЕМЫ буржуазно-капиталистических отношений, не может быть и чистой коммунистической СИСТЕМЫ.
В условиях социализма, т.е. в условиях развития непосредственно-общественных (коммунистических) отношений, между людьми возникает множество личных связей и отношений, которые зачастую перетекают в отношения частных лиц. Проконтролировать все невозможно. - Кто будет контролировать контролеров?! Потому частно-собственнические отношения должны регулироваться законодательно. Вот уже нарушения закона должны караться. Если масштаб нарушений велик, то это уже преступление против социально-экономического строя в целом, ибо начинает носить политический характер. Если в преступлениях замешаны государственные служащие, то это тоже политические преступления. Задача социалистической законности ограничить масштаб частно-собственнической деятельности разумными рамками, дабы она не препятствовала непосредственно-общественным отношениям и коммунистической по сути деятельности людей, которые должны образовывать основной каркас социалистической СИСТЕМЫ общественных отношений допускающей частные отношения в ограниченной государством и подчиненной, дополняющей доминирующие в обществе отношения форме.

************************************************************

27 апреля 2017

Была ли в СССР теневая экономика и как учесть ошибки прошлого?

Волк В. В.

Автор Владимир Викторович Волк — эксперт Центра Сулакшина.
Ряд наших товарищей с левого политического фланга, в целом понимая и принимая концепцию Партии нового типа, тем не менее, указывают на, по их мнению, разделяющий пункт о собственности. Так, в проекте Конституции ПНТ выписана целая Глава 26 «Собственность в России», где государство признаёт равным образом все формы публичной и частной собственности. Оппоненты, не обращая внимания на изменившиеся за четверть века условия экономики России, «кроют» текстом Конституции СССР 1977 года, где экономической основой государства являлась социалистическая собственность на средства производства в виде государственной и кооперативно-колхозной собственности.

То есть, речь рядом левых товарищей ведётся о том, что России банально нужен новый радикальный передел и перекрой основ собственности по лекалам Советского Союза, где, якобы, государство обладало полной доминантой в вопросах собственности. Статья 16 Конституции действительно гласила, что «экономика СССР составляет единый народнохозяйственный комплекс, охватывающий все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории страны». Однако при жёстком планировании государство допускало и стимулировало сочетание централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и других организаций, активно используя хозяйственный расчет, прибыль, себестоимость, другие экономические рычаги и стимулы. Иными словами, элементы рынка существовали и развивались даже в условиях тотального государственного управления.

А в статье 17 Конституции 1977 года выписано, что «в СССР в соответствии с законом допускаются индивидуальная трудовая деятельность в сфере кустарно-ремесленных промыслов, сельского хозяйства, бытового обслуживания населения, а также другие виды деятельности, основанные исключительно на личном труде граждан и членов их семей. Государство регулирует индивидуальную трудовую деятельность, обеспечивая ее использование в интересах общества». Это в теории. Фактически же действующие механизмы экономики СССР заметно отличались от формально провозглашенной модели, пропагандируемой в официальных СМИ. Достаточно вспомнить бессмертные картины советского кинематографа «Бриллиантовая рука», «Кавказская пленница», «Берегись автомобиля», «Операция Ы», «Иван Васильевич меняет профессию», в которых теневые отношения выглядели вовсе не как аномалия, а как один из компонентов своеобразной советской системы рыночных связей. Кто-то разве запамятовал крылатое выражение таксиста «Так вам шашечки или ехать?».

Для кого-то было откровением использование рабочей силы сотрудников заводов, шахт или фабрик, солдат или матросов на строительстве дач директорам и генералам?  Причём из материалов, «умело» выведенных за рамки основных фондов предприятий и учреждений, министерств, ведомств и трестов. Печники и трубочисты, свадебные музыканты, фотографы и повара, репетиторы и няни, квартиросдатчики и фарцовщики, «левый» бензин, индпошив, спецстоловые и рестораны, артели, салоны, цеховики. Всё это отчасти дополняло и составляло систему официальной, неофициальной и теневой экономики СССР.

Она существовала как своеобразный синтез официально-плановых отношений с рыночными — легальными, полулегальными и совершенно нелегальными. При всех громадных преимущества, которые давал народу социалистический уклад хозяйствования Советского Союза, теневой рынок товаров и услуг прививал советскому человеку некоторые элементарные представления о рыночных отношениях. Они строились на личных контактах и взаимовыгодности: ты — мне, я — тебе, причём по взаимному согласию договаривающихся сторон.

Как пишет в своей работе «Теневая экономика в СССР» российский учёный-экономист, профессор кафедры международных финансов МГИМО публицист Валентин Катасонов, «подспудно капитализм в недрах советского общества вызревал на протяжении примерно трех десятилетий… Советская экономика-де-факто уже давно приобрела черты многоукладной. В ней сочетался социалистический и капиталистический уклады».

По словам Катасонова, теневая экономика функционировала на принципах, отличных от социалистических. Так или иначе, она была связана с коррупцией, хищениями государственного имущества, получением нетрудовых доходов, нарушением законов (или использованием «дыр» в законодательстве). При этом не следует путать «теневую» экономику с «неофициальной» экономикой, которая не противоречила законам и принципам социалистического строя, а лишь дополняла экономику «официальную».

По оценкам советского экономиста Татьяны Корягиной и директора НИИ Госплана Валерия Рутгейзера, годовая стоимость нелегально произведенных товаров и услуг в начале 60-х годов прошлого столетия составляла примерно 5 млрд рублей, а в конце 80-х годов достигала уже 90 млрд рублей. В 1960 году «теневая» экономика по отношению к официальному ВНП составляла 3,4%, то к 1988 году этот показатель вырос до 20%».Экономика СССР за тридцатилетие выросла в 3,6 раза, а «теневая» экономика — в 14 раз. Число занятых в «теневой» экономике, по оценкам Т.Корягиной, в начале 60-х годов составляло 6 миллионов человек, а в 1974 году их число возросло до 17–20 млн. чел. (6–7% населения страны). В 1989 году таких «теневиков» было уже 30 млн. человек, или 12% численности населения СССР.

Говоря простым языком, в позднем СССР вызрел целый пласт активных, пассионарных, изобретательных людей, желающих и умеющих вести самостоятельную хозяйственную деятельность в том числе в интересах общества, при этом проводя её в условиях абсолютизации государственного подхода к предпринимательской деятельности. В учебном пособии Ю.В.Латова и С.Н.Ковалева «Теневая экономика» говорится, что данное явление «возникло лишь в конце 50-х — начале 60-х годов и в наибольшей степени связано с приходом к власти Н.С.Хрущева, который рядом своих непродуманных решений создал благоприятную почву для теневой экономики и спровоцировал её развитие. При Н.С.Хрущеве произошло резкое сокращения негосударственного сектора: ликвидация промысловой кооперации; перевод колхозов в совхозы; запрещение подсобных промыслов; ограничение на ведение личного подсобного хозяйства и т.д. Государство само спровоцировало рост теневой экономики, ничего не дав взамен обществу, которое нуждалось в услугах и товарах, производимых в негосударственных секторах».

Авторы замечают, что в период нахождения у власти Иосифа Виссарионовича Сталина, теневой или подпольной экономики почти не было. Зато было легальное мелкотоварное производство — например, промысловые артели в городах. Хрущев уничтожил такое мелкотоварное производство, в результате чего на его место пришли «теневики». Теневая экономика была более развита не в центральных регионах СССР, а на периферии страны. Так, американский социолог Грегори Гроссман (Калифорнийский университет) оценивал, что в конце 70-х годов доля доходов от «второй» экономики составляла около 30% всех доходов городского населения в масштабах СССР. При этом в РСФСР она приближалась к среднему значению по стране, а в регионе Белоруссии, Молдавии и Украины среднее значение было около 40%, в Закавказье и Средней Азии — почти 50%. В Армении среди этнических армян показатель достигал 65%.

В книге Михаила Козырева «Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР» «Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР» также говорится, что в сталинский период к нелегальному частному предпринимательству относились либеральнее, чем в хрущевские и брежневские времена. В сталинские десятилетия в СССР процветали так называемые кустари и артели — разного рода малый и очень малый бизнес. Что в свете устоявшегося мнения об СССР 30–50­х годов как о тоталитарном государстве, безжалостно подавляющем любые ростки самостоятельности и инакомыслия, выглядит несколько неожиданно.

Автор, впрочем, приводит и несколько весьма любопытных примеров существования параллельной экономики, о которой советская пресса предпочитала молчать. Доходило до того, что в сталинский период существовали абсолютно автономные, созданные под «чёрным флагом» крупные частные предприятия.

Показательным является пример так называемого Управления военного строительства №1 (УВС­-1). По сути, это была настоящая частная строительная корпорация с численностью сотрудников под тысячу человек, работавшая на всей европейской части СССР. Создал её по поддельным документам и при помощи коррупционных схем впоследствии расстрелянный военный строитель Николай Павленко. Управление сначала работало в городе Калинине, собрав и отремонтировав брошенную после войны автотехнику. Павленко сумел встроиться в систему военно-­строительных частей Калининского фронта, и частное военное подразделение было поставлено на довольствие.

Фронт и размах работ частной компании был огромным. С 1948 по 1952 год УВС-­1 по подложным документам заключило шестьдесят четыре договора на сумму 38717600 рублей. Почти половина договоров проходила по линии Минуглепрома СССР. Павленко открыл текущие счета в двадцати одном отделении Госбанка, через которые по фиктивным счетам получил более 25 миллионов рублей. Из этих денег он платил взятки практически всем своим контрагентам. Хорошо «смазанный» механизм работал без сбоев.

Впрочем, всё, как обычно, решил случай. Павленко подписал своих сотрудников на облигации государственного займа, которые были куплены нелегально на «черном» рынке во Львове. Один из солдат, получив бумаг на меньшую сумму, чем было заплачено, написал заявление в местную прокуратуру. В ходе следствия Управления военного строительства № 1 не обнаружилось ни в одном из государственных реестров.

Павленко было предъявлено обвинение за создание контрреволюционной организации, подрыв государственной промышленности и антисоветскую агитацию.

За хозяйственные же преступления организатор крупной строительной корпорации мог получить лишь длительный срок лагерей. «Политические» статьи были применены по делу Павленко потому, что это был действительно из ряда вон выходящий случай. Подавляющее же большинство дельцов в 40-­е и первой половине 50-­х годов могли существовать в условиях более-­менее щадящего режима. А в дальнейшем, при Хрущёве и Брежневе, ушли в тень, фактически положив начало углублению коррупции, развалу экономической системы СССР, послужили одним из стимулирующих факторов будущего развала государства. Таким образом, мы приходим к несложному выводу, что частная инициатива, как и частная собственность, могут быть как огромным подспорьем для государства и общества, если их не запрещать, стимулировать и регулировать, так и миной замедленного действия, способной взорвать государство. Россия сегодня не имеет большого и безопасного экономико-юридического задела на исправление ошибок. Их в ходе реконструкции государственного устройства нужно предвидеть и предупреждать, основываясь на опыте прошлых лет и поколений. В том числе — печальном опыте.

Речь, безусловно, не идёт о собственности на материальные и нематериальные объекты, представляющие историческую, культурную, духовную ценность, жизненно важные природные ресурсы, инфраструктуры обороны, транспорта, энергетики, связи, информации, имеющие федеральное значение. Согласно проекту Конституции Партии нового типа, эти объекты признаются достоянием Народа России и находятся в исключительной федеральной собственности.

Партия нового типа выносит в общественное поле конституционное решение, согласно которому в отношении частной собственности, используемой для осуществления предпринимательской деятельности (предпринимательская собственность), и частной собственности, используемой для необходимого и достаточного удовлетворения личных потребностей граждан (личная собственность), федеральным конституционным законом устанавливаются различные режимы регулирования. Таким образом, частная собственность, как и государственная, коллективная балансируются и служат достижению социальной справедливости, установлению социальных стандартов, оптимизации и приведению в норму социального самочувствия и защищенности человека.