Рижский омоновец и жертвы литовской фемиды
10 мая Вильнюсский окружной суд приговорил к пожизненному заключению бывшего бойца рижского ОМОНа Константина Михайлова (он же Никулин). По мнению литовской Фемиды, это – кара К. Михайлову за соучастие в убийстве 7 литовских таможенников и полицейских на КПП «Медининкай» в 1991 г. Вильнюс намерен потребовать от России выдачи еще троих подозреваемых – Андрея Лактионова, Александра Рыжова и Чеслава Млынника. Их всех ожидала бы незавидная участь, останься они в Литве, ведь о «беспристрастности» литовского суда можно слагать горькие анекдоты. Литовские судьи, как известно, любят и лелеют только отъявленных националистов-русофобов. Всем остальным на милость надеяться не приходиться.
Но что же произошло тогда 20 лет назад, у КПП «Медининкай»? Как пишет Владас Любартас, «…после провозглашения 11 марта 1990 года Верховным Советом Литовской ССР независимости от СССР, но еще до того, как суверенитет независимой Литовской республики был признан (в конце 1991 года) международным сообществом, произошли знаменитые «январские события» в Вильнюсе, а также серия нападений на «пограничные» и таможенные посты. Поводом для пограничных конфликтов стало введение литовским правительством (в апреле 1991 г.) жестких ограничений на вывоз товаров из республики. Уже в первой половине мая 1991 года было сожжено несколько литовских таможенных постов – а власти двух (Шальчининского и Йонавского) районов Литвы приняли постановления о прекращении деятельности таможенных служб на своих территориях. Самый первый пограничный инцидент произошел днем 18 мая 1991 года, когда участковый инспектор Вороновского райотдела внутренних дел БССР капитан Александр Фиясь ехал к себе домой из литовского местечка Шальчининкай на машине с женой и двумя детьми. На требования литовских «таможенников» остановиться капитан Фиясь не отреагировал – и получил заряд картечи из засады, специально устроенной для поимки поджигателей постов. По литовской версии, выйдя из машины, Фиясь открыл беспорядочную стрельбу из пистолета ТТ и был убит выстрелом из охотничьего ружья служащим Департамента охраны края Литвы Стасайтисом. Но – по версии белорусских следственных органов – Фиясь никак не мог быть вооружен, так как его табельное оружие находилось в то время в сейфе Вороновского ОВД».
Ситуацию в упрощённом виде можно описать так: литовская партноменклатура, почуяв близкую наживу, которая им светила в том случае, если удастся быстренько переметнуться к другому, более успешному «хозяину» (т.е. к США), заявило об отделении от СССР и, не дожидаясь официального признания своего решения, принялась устанавливать собственные (по сути, нелегальные) таможенные и полицейские посты. Эти посты, не подчиняющиеся центральным властям, должны были отгородить Литву от остального Союза. Персонал этих постов, как видим, был настроен на решительные действия (печальная судьба капитана А. Фияся тому свидетельство). Естественно, что рижский и вильнюсский ОМОН, как структура, подчиняющаяся руководству всесоюзного МВД, получил задание убрать незаконно установленные посты. Но ребята, засевшие на этих постах, просто так уходить не думали.
Как утверждает Владас Любартас, «по версии литовского следствия … Михайлов хотел запугать полицейских, дежуривших в 50 м от поста, выстрелил в автомобиль, две пули попали в живот одного из полицейских. Остальных загнали в служивший постом строительный вагончик и там расстреляли. Константин Михайлов же утверждает, что 30 июля 1991 года он действительно приехал в Вильнюс с группой омоновцев для того, чтобы доставить оружие, а из Вильнюса отвезти в Ригу амуницию. Прибыв в Вильнюс, Михайлов увидел группу вооруженных крепких мужчин в «афганской» униформе и со странной экипировкой – у каждого был рюкзак десантника, которых в ОМОНе не было. На следующее утро Михайлова и его товарищей отправили (но без униформы, оружия и на общественном транспорте) в Даугавпилс, а оттуда – в Ригу, где он и услышал о нападении на КПП «Медининкай».
Характерно, что единственный выживший таможенник Томас Шярнас не помнит К. Михайлова среди участников нападения, а в 1991 г. тот же Шярнас вообще сообщил, что один из нападавших говорил по-литовски – притом, что ни Никулин-Михайлов, ни другие рижские омоновцы литовского языка не знают. Адвокат К. Никулина-Михайлова Марцинкявичюс после процесса заявил, что «Литва свернула на очень опасный путь, на котором ни один гражданин не может быть уверенным в защите своих прав».
Политический характер этого процесса ни у кого не вызывает сомнения, а сам омоновец К. Никулин-Михайлов – жертва политических игрищ. Стоящие перед Вашингтоном навытяжку жутко гордые и жутко независимые прибалты жаждут ритуальных жертв аккурат к 20-летию медининкайских событий. Но главная суть не в ином.
Уже на протяжении почти 20 лет в новоиспечённых независимых государствах бывшего СССР загоняют в угол, вылавливают и швыряют за решётку всякого, кто посмел в те сложные годы встать на защиту нашего Отечества, кто отказывался плясать под дудку пропагандистов-националистов и прочих перевёртышей. На Украине в начале 90-х пытались привлечь к суду легендарного разведчика времён ВОВ Павла Судоплатова, в Латвии издевались годами над ветераном Василием Кононовым, в Эстонии изгалялись над первым среди эстонцев Героем Советского Союза Арнольдом Мери, в Узбекистане совсем недавно приговорили к 16 годам тюрьмы военного пенсионера Юрия Корепанова (вышел на пенсию в Узбекистане, поменял узбекистанское гражданство на российское. Был обвинён в измене родине и арестован). Да и в самой России задним числом отыгрались на лейтенанте Сергее Аракчееве, который отбывает 15-летний срок за выполнение приказа во время чеченской кампании.
Власти дела до своих героев нет. Они ей нужны только тогда, когда надо рисковать жизнью и идти под пули (представители власти под пули идут как-то неохотно). Тот же С. Аракчеев награждён медалью Суворова, медалью «За воинскую доблесть», медалью «За ратную доблесть». Хвала Богу, есть на земле неравнодушные люди. В пользу лейтенанта С. Аракчеева организован сбор средств, запущен специальный сайт.
Имеет смысл запустить похожий проект и в помощь бывшему бойцу Рижского ОМОН Константину Никулину-Михайлову, которому, если решение суда не будет изменено, в литовских застенках сидеть придётся до конца своих дней. Уверен, есть в Литве люди, способные на этот шаг. Для начала необходимо найти выход на его родных и близких, открыть сайт в его поддержку, заняться сбором пожертвований, которые передавать затем в руки членов семьи К. Никулина-Михайлова. Ведь у них есть соседи, друзья, коллеги. Надеюсь, кто-то из них прочтёт эти строки.
Информацию о «медининкайском» приговоре необходимо разместить на других новостных ресурсах с целью охвата максимально большего количества людей. Это – ничтожно мало, но хоть как-то облегчит участь и осуждённого милиционера, и его родственников.
Откликнитесь, неравнодушные! Чужой беды не бывает. Так веками учили на Руси.
Александр Дундич
http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=1&newsid=14098
10 мая Вильнюсский окружной суд приговорил к пожизненному заключению бывшего бойца рижского ОМОНа Константина Михайлова (он же Никулин). По мнению литовской Фемиды, это – кара К. Михайлову за соучастие в убийстве 7 литовских таможенников и полицейских на КПП «Медининкай» в 1991 г. Вильнюс намерен потребовать от России выдачи еще троих подозреваемых – Андрея Лактионова, Александра Рыжова и Чеслава Млынника. Их всех ожидала бы незавидная участь, останься они в Литве, ведь о «беспристрастности» литовского суда можно слагать горькие анекдоты. Литовские судьи, как известно, любят и лелеют только отъявленных националистов-русофобов. Всем остальным на милость надеяться не приходиться.
Но что же произошло тогда 20 лет назад, у КПП «Медининкай»? Как пишет Владас Любартас, «…после провозглашения 11 марта 1990 года Верховным Советом Литовской ССР независимости от СССР, но еще до того, как суверенитет независимой Литовской республики был признан (в конце 1991 года) международным сообществом, произошли знаменитые «январские события» в Вильнюсе, а также серия нападений на «пограничные» и таможенные посты. Поводом для пограничных конфликтов стало введение литовским правительством (в апреле 1991 г.) жестких ограничений на вывоз товаров из республики. Уже в первой половине мая 1991 года было сожжено несколько литовских таможенных постов – а власти двух (Шальчининского и Йонавского) районов Литвы приняли постановления о прекращении деятельности таможенных служб на своих территориях. Самый первый пограничный инцидент произошел днем 18 мая 1991 года, когда участковый инспектор Вороновского райотдела внутренних дел БССР капитан Александр Фиясь ехал к себе домой из литовского местечка Шальчининкай на машине с женой и двумя детьми. На требования литовских «таможенников» остановиться капитан Фиясь не отреагировал – и получил заряд картечи из засады, специально устроенной для поимки поджигателей постов. По литовской версии, выйдя из машины, Фиясь открыл беспорядочную стрельбу из пистолета ТТ и был убит выстрелом из охотничьего ружья служащим Департамента охраны края Литвы Стасайтисом. Но – по версии белорусских следственных органов – Фиясь никак не мог быть вооружен, так как его табельное оружие находилось в то время в сейфе Вороновского ОВД».
Ситуацию в упрощённом виде можно описать так: литовская партноменклатура, почуяв близкую наживу, которая им светила в том случае, если удастся быстренько переметнуться к другому, более успешному «хозяину» (т.е. к США), заявило об отделении от СССР и, не дожидаясь официального признания своего решения, принялась устанавливать собственные (по сути, нелегальные) таможенные и полицейские посты. Эти посты, не подчиняющиеся центральным властям, должны были отгородить Литву от остального Союза. Персонал этих постов, как видим, был настроен на решительные действия (печальная судьба капитана А. Фияся тому свидетельство). Естественно, что рижский и вильнюсский ОМОН, как структура, подчиняющаяся руководству всесоюзного МВД, получил задание убрать незаконно установленные посты. Но ребята, засевшие на этих постах, просто так уходить не думали.
Как утверждает Владас Любартас, «по версии литовского следствия … Михайлов хотел запугать полицейских, дежуривших в 50 м от поста, выстрелил в автомобиль, две пули попали в живот одного из полицейских. Остальных загнали в служивший постом строительный вагончик и там расстреляли. Константин Михайлов же утверждает, что 30 июля 1991 года он действительно приехал в Вильнюс с группой омоновцев для того, чтобы доставить оружие, а из Вильнюса отвезти в Ригу амуницию. Прибыв в Вильнюс, Михайлов увидел группу вооруженных крепких мужчин в «афганской» униформе и со странной экипировкой – у каждого был рюкзак десантника, которых в ОМОНе не было. На следующее утро Михайлова и его товарищей отправили (но без униформы, оружия и на общественном транспорте) в Даугавпилс, а оттуда – в Ригу, где он и услышал о нападении на КПП «Медининкай».
Характерно, что единственный выживший таможенник Томас Шярнас не помнит К. Михайлова среди участников нападения, а в 1991 г. тот же Шярнас вообще сообщил, что один из нападавших говорил по-литовски – притом, что ни Никулин-Михайлов, ни другие рижские омоновцы литовского языка не знают. Адвокат К. Никулина-Михайлова Марцинкявичюс после процесса заявил, что «Литва свернула на очень опасный путь, на котором ни один гражданин не может быть уверенным в защите своих прав».
Политический характер этого процесса ни у кого не вызывает сомнения, а сам омоновец К. Никулин-Михайлов – жертва политических игрищ. Стоящие перед Вашингтоном навытяжку жутко гордые и жутко независимые прибалты жаждут ритуальных жертв аккурат к 20-летию медининкайских событий. Но главная суть не в ином.
Уже на протяжении почти 20 лет в новоиспечённых независимых государствах бывшего СССР загоняют в угол, вылавливают и швыряют за решётку всякого, кто посмел в те сложные годы встать на защиту нашего Отечества, кто отказывался плясать под дудку пропагандистов-националистов и прочих перевёртышей. На Украине в начале 90-х пытались привлечь к суду легендарного разведчика времён ВОВ Павла Судоплатова, в Латвии издевались годами над ветераном Василием Кононовым, в Эстонии изгалялись над первым среди эстонцев Героем Советского Союза Арнольдом Мери, в Узбекистане совсем недавно приговорили к 16 годам тюрьмы военного пенсионера Юрия Корепанова (вышел на пенсию в Узбекистане, поменял узбекистанское гражданство на российское. Был обвинён в измене родине и арестован). Да и в самой России задним числом отыгрались на лейтенанте Сергее Аракчееве, который отбывает 15-летний срок за выполнение приказа во время чеченской кампании.
Власти дела до своих героев нет. Они ей нужны только тогда, когда надо рисковать жизнью и идти под пули (представители власти под пули идут как-то неохотно). Тот же С. Аракчеев награждён медалью Суворова, медалью «За воинскую доблесть», медалью «За ратную доблесть». Хвала Богу, есть на земле неравнодушные люди. В пользу лейтенанта С. Аракчеева организован сбор средств, запущен специальный сайт.
Имеет смысл запустить похожий проект и в помощь бывшему бойцу Рижского ОМОН Константину Никулину-Михайлову, которому, если решение суда не будет изменено, в литовских застенках сидеть придётся до конца своих дней. Уверен, есть в Литве люди, способные на этот шаг. Для начала необходимо найти выход на его родных и близких, открыть сайт в его поддержку, заняться сбором пожертвований, которые передавать затем в руки членов семьи К. Никулина-Михайлова. Ведь у них есть соседи, друзья, коллеги. Надеюсь, кто-то из них прочтёт эти строки.
Информацию о «медининкайском» приговоре необходимо разместить на других новостных ресурсах с целью охвата максимально большего количества людей. Это – ничтожно мало, но хоть как-то облегчит участь и осуждённого милиционера, и его родственников.
Откликнитесь, неравнодушные! Чужой беды не бывает. Так веками учили на Руси.
Александр Дундич
http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=1&newsid=14098
Комментариев нет:
Отправить комментарий